Либералы уже привыкли рассказывать нам, как советская армия заваливала трупами своих солдат немецкие пулеметы, как толпы штрафников нащупывали своими ногами немецкие мины на минных полях и как "тупые командиры" гнали консервные танки со слабыми пушками на тяжелую противотанковую артиллерию немцев.

Однако все было совсем не так. И те особые части, что в донесениях скрывались под аббревиатурой ШБ, которую либералы привычно расшифровывают как "Штрафные Батальоны" — это на самом деле батальоны Штурмовые. Элита пехоты.

На фото в заголовке — штурм здания бойцами 1-й ШИСБр. Центральный фронт, сентябрь 1943 г.

Эти спецсоединения входили в состав инженерных частей (саперов) и предназначались для штурма сильно укрепленных позиций. Существовали даже целые ШИСБр (штурмовые инженерно-саперные бригады) резерва ВГК, и было их не больше и не меньше, как 20.

ШБ сразу видно по тяжелому вооружению (много ручных пулеметов, гранатометы, минометы, огнеметы) и стальным бронекирасам. Только обычно кирасы в атаку напоказ не носили — сверху одевали маскировочные комбезы, а под кирасу одевали ватник для амортизации.

Некоторые немецкие солдаты сходили с ума, видя, что выпускаемые в упор из автоматов в грудь набегающим русским солдатам очереди делают в них дырки, но не могут остановить.

Один из таких штурмовиков после исчерпания патронов в ППШ подобрал немецкий фаустпатрон и, пользуясь им как дубиной, забил насмерть более десятка немецких солдат. А те только разбегались в стороны, не понимая, почему русского не берут пули.

В ШБ брали наиболее физически сильных солдат до 40 лет (бронекираса весит более 20 кг сама по себе, плюс пулемет дегтярева — еще почти 20 кг, и с этим надо бежать в атаку в рост на вражеские пулеметы, причем стреляя на ходу). И использовали их только для прорыва. То есть атака, вошли в траншеи, зачистили — и все, дальше подтягивается обычная пехота, а ШБ отходит на отдых.

На самом деле "отдых" это был, конечно, относительный — велись непрерывные занятия. В 13-ой ШИСБр, 62-м штурмовом батальоне, его командир капитан М. Цун использовал боевые патроны на тактических занятиях с личным составом, пообещав «отстрелить задницу» нерадивыми в два счета. Несмотря на то, что он держал ствол ручного пулемета довольно высоко, по воспоминаниям очевидцев, «красноармейцы ползли так, как ползают только инструкторы-пластуны на показных занятиях в присутствии самого высокого начальства».

Уже в августе 1943 года прошедшие ускоренный курс подготовки штурмовые инженерно-саперные бригады прибыли на фронт. 1-я ШИСБр приняла свой первый бой в районе Спас-Деменска (Западный фронт) 10 августа 1943 года.
После Курской битвы на всем советско-германском фронте немцы перешли к стратегической обороне и появление штурмовых частей пришлось как нельзя кстати. Тем более, что именно на Западном фронте в течение полутора лет с переменным успехом шли позиционные бои. Введение в бой штурмовых батальонов и бригад позволило резко улучшить ситуацию.

Только в декабре 1943 года был наконец четко определен порядок использования таких соединений. Бригады вводились в действие для инженерного обеспечения прорыва сильно укрепленных позиций в тактической зоне обороны противника. После выполнения своих задач части бригады следовало немедленно выводить в резерв для приведения в порядок и боевой учебы. Их разрешалось также использовать на разминировании маршрутов, на сплошном разминировании местности или дорожно-мостовых работах.

Как я уже сказал, эти части стали формировать в 1943 году, но блеском и славой в истории ШИСБ стали Кенигсберг и Берлин, штурм укрепленных полос Квантунской армии. Вот где эти сверхсолдаты показали себя как следует!

«Высоту обороняли полевые войска СС. Под землей находились казармы, склады, мастерские и даже баня и клуб. Гарнизон этого подземного городка насчитывал 800 солдат и офицеров. Перед штурмом высоты майор Белоконь обошел ряды своих бойцов, выстроившихся на опушке леса.

- Перед нами поставлена трудная задача: взять штурмом высоту, которую враг считает неприступной. Нам дана возможность совершить подвиг, о котором каждый из нас мечтал. Водрузим на вершине высоты вот этот флаг!

Комбат развернул знамя, и заходящие лучи солнца осветили алое полотнище. Ветер расправил его.

- Возьмем высоту? Не согнемся? — громко спросил майор.

Командир 1-го штурмового решил захватить высоту внезапно, дерзко. Он отказался от артиллерийской подготовки, являющейся обычно предвестником атаки, договорившись с артиллеристами о том, что они откроют огонь по сигналу саперов.

Штурм высоты был назначен вскоре после сумерек 10 августа 1943 года. В это время гитлеровцы обычно ужинали. Белоконь и выбрал это время для начала штурма, чтобы застигнуть гитлеровцев врасплох. Каждый боец хорошо изучил направление движения и свою задачу. Штурмовики были вооружены гранатами, автоматами, финскими ножами, на груди у каждого был бронированный щиток, защищавший от пуль и осколков.

Подобравшись к немецким позициям на 150 метров, четыре роты после нескольких залпов катюш атаковали эсэсовцев со всех сторон, а наша артиллерия сразу перенесла огонь в глубину обороны противника, не давая ему подтянуть резервы. Саперы-штурмовики, достигнув вражеских траншей, вступили с противником в рукопашный бой.

Вырвавшись вперед, старший сержант Лазарев побежал к блиндажу противника. Навстречу ему выскочил фашистский офицер, который в упор разрядил всю обойму пистолета в грудь штурмовика, но пули не брали смельчака. Лазарев ударил офицера прикладом по голове. Перезарядив автомат, он вошел в блиндаж и там уложил еще нескольких фашистов, обезумевших от увиденного: офицер стрелял в упор в русского, а тот остался невредим.

В ходе данного боя таких случаев было несколько. А уже после операции пленные неоднократно просили объяснить им причину «неубиваемости» русской пехоты. Приходилось показывать щиток. Рожденный штурмовыми подразделениями 1 Мировой и через 25 лет в аналогичных ситуациях он действовал безотказно.

Удар по высоте наносился с трех сходящихся в центре направлений. Куда бы фашисты ни бежали, они попадали под фронтальный и фланговый огонь наших бойцов. Два часа продолжался бой. Почти вся высота была в руках воинов Белоконя, который с группой бойцов поднялся на вершину высоты и водрузил там красный флаг.

Захваченный в плен обер-ефрейтор Рудольф Швайге на допросе рассказал, что фашистское командование считало высоту 233,3 неприступной, и что она была оставлена только под натиском какой-то новой и очень странной русской пехоты, действовавшей стремительно, смело и дерзко без поддержки танков и при незначительной поддержке артиллерии.»

Или вот такое:

"...Стремительным броском ударная группа ворвалась в траншею врага и завязала бой. К этому времени подоспели остальные бойцы роты. Выставили заслон слева и справа от дота. На прикрытие прохода оставили небольшую группу. Действия саперов-штурмовиков поддерживал стрелковый батальон.

Пока бойцы 1-го и 2-го взводов сдерживали натиск гитлеровцев, саперам удалось заложить заряд в амбразуру и взорвать дот. Проникли внутрь через образовавшийся проем, попали в отделение, где помещалась пушка. По обе стороны от нее располагались двухъярусные нары. Тут же валялись стреляные гильзы и снаряды. Гитлеровцев здесь уже не было.

Увидели в стене слева от пушки две закрытые стальные двери и амбразуру между ними. Сложили взрывчатку между стальными дверями, и я уже скомандовал: «Отходи!» — как вдруг послышался глухой стук, а потом и голос: «Русс... плен!..» Открылась дверь — и на пороге появились пятеро гитлеровцев с поднятыми руками.

Один из пленных, хорошо говоривший по-русски, рассказал, что в доте есть еще два отделения с крупнокалиберными пулеметами, там же телефонный коммутатор, радиостанция. В обоих отделениях склады продовольствия и боеприпасов.

Вторично командую: «Отходи!» В доте нас осталось трое: сержант Колесников, старшина Мячин и я. Подготовили шесть зажигательных трубок с огнепроводными шнурами. Подожгли шнуры и выбежали из дота, укрылись в противотанковом рву. Вздрогнула земля... На несколько секунд наступила мертвая тишина. А потом все разом ожило: в небо взметнулись сотни ракет, рвались мины и снаряды, свистели осколки и пули. Враг обрушил на нас всю огневую мощь.

Выждали. Затем короткими перебежками добрались до своих окопов. Осмотрелись. Все живы, отделались легкими ранениями, да обмундирование и маскхалаты порваны.

Днем операцией руководил капитан П. Китаев. Он дал задание каждому взводу нашей роты взорвать по доту, причем на всю глубину обороны, то есть пробить брешь. Через 30-40 минут взвод под командованием лейтенанта Н. Максая под огнем противника проник к доту и взорвал его вместе с гарнизоном, отказавшимся сдаться в плен.

Не более чем через час взвод лейтенанта В. Борисова уничтожил еще один дот. Мне же с третьим взводом только во второй половине дня удалось ползком под огнем противника приблизиться к третьему доту, расположенному в самой глубине обороны противника, и взорвать его.

Взрыв одного дота ночью и трех днем деморализовал солдат противника. Побросав оружие, они группами стали сдаваться в плен. На командно-наблюдательном пункте я коротко доложил о результатах штурма и взрыве четырех дотов командующему 40-й армией генералу Ф. Жмаченко."

Вот такие вот это были ШБ. В них лейтенант запросто докладывал генералу, командующему армией. Резерв Ставки Главнокомандующего, еще бы.