В один из пасмурных дней октября 1815 года, на палубе плывущего в Новый Свет корабля Кевин Делаханти объяснял четырехлетнему сыну Шимусу что бояться огней святого Эльма не стоит, так как они несут морякам успех в путешествии, а во время бури – шансы на спасение. Тем более благие знаки были необходимы, говорил Кевин, что присутствие на корабле рыжеволосой матери Шимуса, Этны(ровно как и еще двух десятков ирландок), никак эти шансы не увеличивает. Мальчик, перепуганный вчерашним зрелищем светящихся шаров на концах мачт, никак не мог поверить отцу, что увиденное им – добрый знак.

В конце концов старший Делаханти сдался и отослал сына вниз, спать. На душе у него было неспокойно: весь прошлый год он думал о том как обеспечить сыну достойное будущее, и в итоге решил последовать примеру сотни своих сограждан, взяв курс на неизвестную землю Америки. Кевин немного знал английский язык и надеялся найти какую–нибудь работу в южных штатах, где, он слышал, лояльно относились к ирландцам–католикам.

По прибытию в Нью–Йорк, семья Делаханти потратила последние сбережения на почтовый дилижанс до Аризоны. Кевин думал найти работу на одном из золотых приисков, а Этна собиралась устроиться в прачечную или, на худой конец, официанткой в таверну. Шимус думал о ковбоях, басни про которых слышал от других пацанов в порту. К слову, ни одна из задумок не осуществилась: по дилижансу ебанула молния, и он вспыхнул как факел. К тому же путешественники как раз ехали вдоль Гранд–Каньона, и лошади, охуевшие от грома и жара в области задниц, немного еще разогнались и дружно сиганули с обрыва. Кевин Делаханти, обладавший фантастическим ирландским чутьем, успел выкинуть сына из повозки за секунду до этого. Шимус переломал обе ноги(после чего хромал до конца жизни), но выжил. Через день его, полуживого, подобрали индейцы вымирающего племени Анасази…

Шимус, или как его теперь называли – «Рыжерыл», рос с индейцами, но никак не мог перенять их культуру. Он не походил на других индейских детей внешне, из–за травмы не мог соревноваться с ними в играх, и вообще производил на своих новых соплеменников удручающее впечатление. Единственным, кто общался с Рыжерылом, был шаман племени, в глубокой старости совсем завернувшийся на молниях Большого Каньона. Старик научил парня жрать псилоцибиновые грибы, сливаться с природой, и всё. А, и еще он забил парню голову рассказами о духах каньона, способных превращаться молниями, и забирать людей. В 16 лет Шимус «Рыжерыл» Делаханти покинул индейское поселение и отправился в добровольное отшельничество. На самом дне каньона он устроил себе жилище, и каждую грозу жрал псилоцибин и выходил поорать на молнии. Примерно лет через десять таких упражнений, теория вероятности сработала и он схлопотал 12 тысяч ампер в рыжий череп. После этого случая Шимус не погиб, но разум его скрутило окончательно. К тому же он начал говорить и петь по–венгерски, и временами неплохо зарабатывал, вылезая из каньона на свет и исполняя чардаш для проезжающих мимо дилижансов и местной гопоты в ковбойских шляпах.

Так прошло еще 25 лет… Разменявший шестой десяток Шимус выглядел отвратительно, но чувствовал себя при этом совсем плохо – еженедельные занятия чардашем и свежий воздух, очевидно, шли ему на пользу. Как–то раз мимо него проезжала сербская семья, приехавшая сюда с туристическими намерениями. Их было шестеро: отец в рясе православного священника, мать, три дочери и сын – совсем маленький, на вид лет шести, мальчик. Услышав знакомый язык, священник спешился и завёл разговор с Рыжерылом. Пятиминутная беседа на венгерском вынесла мужчине весь мозг: он никогда раньше не слышал чтобы в каждом предложении слово «молния» употребляли минимум шесть раз. Тем не менее, проявив феерическую тупость, он попросил отшельника последить за мальчиком, пока они с женой сводят девочек поссать за ближайшие кактусы. Когда же они вернулись, пацан сидел на корточках и жрал грибы из грязной оловянной кружки. Шимус сидел сзади него, массируя плечи и нашептывая что–то мальчику в ухо. «Никола!» — закричал священник, и с разбегу двинул ирландцу ногой в ухо. После этого схватил сына, закинул на коня, и семейство ускакало на север. Шли годы, но грибы мальчика так и не отпустили. У юного Николы появился целый букет фобий, а так же что–то вроде дара предвидения. И еще, конечно, тяга к молниям.

В эти места Никола Тесла вернулся только через 37 лет, когда местная электрическая компания пригласила его поработать в Колорадо Спрингс. Смутная память о событиях детства снова привела его к хижине отшельника – к тому времени уже совсем дряхлого старца. Шимус уже не мог сплясать приветственный чардаш, но энтузиазм и грибы у него были, и за двое суток он сумел обратить ученого в свою веру. Старик рассказывал, что духи Большого Каньона не могут уйти из этих мест сами, и не могут отпустить души забранных ими людей: река Колорадо прорезала в теле земли слишком глубокий каньон, и для путешествия вверх по реке духам нужен корабль. Со слезами на глазах Шимус говорил что иногда к нему приходят обгоревшие Кевин и Этна и умоляют освободить их. Взяв с Николы клятву доставить большой корабль на дно каньона, старик тяжело поднялся на ноги и вышел из хижины – как раз начиналась гроза… Третью молнию в своей жизни Шимус Делаханти не одолел.

Четыре с половиной десятка лет после этого Никола Тесла усердно работал в различных лабораториях страны, пытаясь выполнить взятые на себя обязательства. Он был умным сербским парнем, и сумел достичь неплохих результатов, но как переправить корабль духам Большого Каньона он не знал. Но в конце концов, в новогоднюю ночь, встретив 1943 год, Тесла понял что нужно делать и на его угрюмом лице впервые за долгие годы заиграла улыбка. Через неделю, для всего мира он был мёртв. Смерть его вызывала массу слухов и домыслов, но ученому было наплевать на это: под другой внешностью и именем он усердно трудился в лаборатории, организованной для него в порту Филадельфии. В конце сентября всё было уже подготовлено: правительство получило обещание скрыть корабль от глаз врага, а его новый друг Альберт – возможность подтвердить свои теории на практике. Но правду о истинном назначении эксперимента знал только Никола. Еще через месяц, 28 октября 1943, Тесла сердечно попрощался с Альбертом и зашёл на борт правительственного эсминца.