В России власть коммунистов сменилась властью гебистов. Возглавила новую власть верхушка аппарата ГБ — дюжина генерал-полковников, занимающих самые важные посты в этом ведомстве. Образовав нечто вроде негласной коллегии ВЧК, генерал-полковники установили в стране диктатуру и поставили Путина в качестве диктатора, подняв его рейтинг перед президентскими выборами до 80%. Как им удалось это сделать, они не рассказывают, но многие в нашей стране уверены, что взрывы домов в Москве в сентябре 1999 года были гебистским вариантом поджога Рейхстага.

Путин оказался успешным диктатором и сосредоточил в своих руках такую власть, которая уступает только власти Сталина. Ни Хрущев, ни Брежнев, ни Горбачев, ни даже Ленин не обладали такой властью, как Путин. Все главные направления политики вырабатывает он, и считаться ему приходится только с мнением высшего генералитета ГБ. Они поставили его у власти и в случае серьезных разногласий — удалят.
Придя к власти, генерал-полковники совершили государственный переворот, умело растянутый во времени. В результате был изменен государственный строй России. Из демократической республики она превратилась в диктатуру генералов на Лубянке. Уничтожены гражданские и политические свободы. Свобода слова, свобода демонстраций, независимые политические партии, свободные выборы, независимый парламент, разделение властей, независимый суд — все эти свободы или уничтожены, или превращены в фарс.
Задачу уничтожения демократии гебистам облегчила тяжелейшая экономическая ситуация, сложившаяся в стране в результате неудач при переходе от социалистической к рыночной экономике. Реальная зарплата упала более чем в два раза. Те, кто в 1990 году зарабатывал 100 рублей в месяц, в течение следующих десяти лет получали в среднем 45 рублей, а на дне спада в 1999 году даже 35 рублей в месяц в реальном исчислении.
Политическим последствием этого бедствия было то, что народ разочаровался в возможности установить демократию в России и в надежде выбраться из катастрофы принял предложенный генерал-полковниками новый общественный договор, по которому народ и вождь едины, вождь обязуется создать сильное государство и оградить народ от социальных потрясений, а народ обязуется поддерживать вождя: Ein Volk, ein Reich, ein Furher.
Новый общественный договор не приняла «Другая Россия», но народ к ее мнению пока мало прислушивается. Да и в «Другой России» многие от участия в общественной жизни устранились, считая, что плетью обуха не перешибешь. Это то, чего Путин хотел добиться от образованного сословия и добился: не лезьте в политику.

Диктатура ГБ особого типа. Гебистская авторитарная модель включает в себя необычный феномен — имитационную демократию. Понадобилась она генералам на Лубянке потому, что экономика России развиваться без финансовых вливаний Запада не может. Это показал экономический подъем первых восьми лет. Финансировался он в значительной степени с помощью западных банков, которые кредитовали российские банки под выгодный процент, а российские банки кредитовали отечественные предприятия и граждан. Российское общество все больше привыкало жить по западным стандартам, покупая в долг квартиры, автомобили, дачи, проводя отпуск заграницей.

С наступлением кризиса в 2008 году этот потребительский рай кончился. После кризиса на западные банки рассчитывать не приходится: они так крупно погорели, что им не до инвестиций в зарубежные рынки. Единственный способ получить западные капиталы — заставить западные корпорации инвестировать в российскую экономику. По существу, перед Путиным стоит сейчас та же задача, которую успешно осуществила КПК, когда приняла решение, что в Китае вместо социализма будет строиться капитализм. Западные корпорации были приглашены участвовать в этом процессе, и они охотно откликнулись, видя, какой гигантский рынок им открывается, и будучи убеждены, что их капиталы надежно защищены.
Этой уверенности у них нет, когда речь заходит о России, и Путин проделал большую работу, чтобы убедить Запад, что России можно доверять. В начале этого года он выступил с сенсационным заявлением, сказав, что главной задачей внешней политики России должно стать привлечение западных инвесторов, а недавно стало известно, что Министерство иностранных дел разработало соответствующий проект. И вот уже не только Берлускони, но и Саркози, и Меркель заявляют, что России нужно оказать помощь в ее стремлении стать полноценным членом Европейского союза. Важную роль в том, что скептицизм они сменили на доброжелательное отношение, сыграла имитационная демократия, которую они согласились признать за подлинную. В Российской политической системе есть изъяны, говорят они, гражданские права несколько подзажаты, но все-таки это демократия. Изобретен даже удобный термин: «дефектная демократия». С дефектами, но демократия. С Россией можно вести дела.

Главные элементы имитационной демократии, столь пленившие западных лидеров, — это интеллектуальная свобода и свобода информации, оставленные Лубянкой мыслящей части образованного сословия. Читая интернетовские журналы или заметки на «Эхе», невозможно не прийти к выводу, что в России существует полная свобода слова — пиши и публикуй, что хочешь. Вот что говорит об имитационной свободе Ирина Павлова: «Сколько статей, бичующих власть в Интернете! И ничего ей не делается. Наоборот, эта критика только укрепляет ее в глазах мирового сообщества. Создавая эффект свободы слова, она успешно дезориентирует западных экспертов».

Что касается интеллектуальной свободы, то впечатление такое, словно прорвало плотину. Научные конференции, симпозиумы и коллоквиумы идут непрерывной чередой. Москва становится не только криминальной, но и культурной столицей мира. Адам Михник говорит, что самое интересное в области мысли идет сейчас из России.

Все это лубянскому генералитету как раз и нужно. Они умнее коммунистов, боявшихся свободы слова как огня. Генералы прикинули на своих лубянских счетах, что свободой информации и свободой слова в интернетовском гетто пользуется каких-нибудь три, ну много — пять процентов населения. Путин как-то так и сказал: «Кто читает интернет?», имея в виду массовую аудиторию. Массовая аудитория смотрит телевидение, которое под полным контролем государства оболванивает население столь же эффективно, как и советская пропагандистская машина.

После выборов 2008 года одним из главных элементов имитационной демократии стал имитационный президент, одно из самых удачных изобретений Путина. Медведев оказался талантливым актером. Он замечательно вжился в роль. Путин очерчивает только общую стратегию по каждой проблеме. Например, проводить чистку коррупционеров самым беспощадным образом невзирая на лица. В рамках этой установки Медведев имеет полную свободу действий. Он издает распоряжение за распоряжением: отстраняет от должности одних, отдает под суд других. Создается иллюзия, что он действует самостоятельно и на равных правах с Путиным.

Такая ситуация очень нравится Западу. В западной печати постоянно говорят о том, что Медведев представляет либеральную группировку в Кремле, что он все чаще выступает с заявлениями, радикально расходящимися с установками Путина, что Медведев возможно вскоре ограничит власть Путина, а может быть, вообще отстранит его от власти.

Это именно то, что нужно Путину и его генералам: заморочить всем голову так, чтобы перестали понимать, что происходит на самом деле. Путину удалось создать оптический обман, подобный тому, который создал Сталин. Фейхтвангер, побывав в 1937 году в Москве на одном из политических процессов, написал, что бывшие большевистские руководители действительно дошли до того, что стали заниматься террором, вредительством, шпионажем, и что некоторые настолько глубоко осознали свою вину, что сами просят, чтобы их расстреляли, и что это не театр, а все так и есть на самом деле.

Драматургическое мастерство Путина, конечно, уступает сталинскому. Сталин в этом искусстве превзошел даже Шекспира, но путинский оптический обман работает. Даже Адам Михник, прошедший тоталитарную школу в Польше, на это покупается. Он выходит с процесса Ходорковского и видит, что в газете опубликована статья Ходорковского. Нет, говорит он, это не авторитарный режим, а какой-то мутант авторитаризма с демократией.

Из опыта сталинской драматургии Путин извлек важный вывод: если подать Западу самую неприглядную действительность в виде убедительного спектакля, то у западных руководителей появятся достаточные основания, чтобы отвести глаза в сторону и не замечать, что происходит на самом деле.

Имитационная демократия и является таким спектаклем. Она закрывает подлинную картину, и люди перестают понимать, что в России диктатура ГБ, что она год за годом упрочивает свои позиции. Правозащитников и журналистов продолжают убивать. Власть ничего не делает, чтобы убийства пресечь, а это значит, что она их поощряет. То, что большинство убийств не приходится, как раньше, совершать самим гебистам, а это делают за них нацистские штурмовики, ничего не меняет. Это их духовные наследники. Восстановив убийство как один из инструментов управления обществом, нынешняя коллегия ВЧК отбросила Россию не к брежневским, а к сталинским временам.

Одним из признаков усиления диктатуры является реанимация Сталина, за которой стоит непосредственно Путин. Это стало ясно еще тогда, когда он, прямо по известной чекистской формуле «не хочешь — заставим», принудил порядочных людей страны испытывать чувство унижения и отвращения, слушая омерзительную мелодию сталинского гимна, ставшего снова гимном страны. Он постоянно прощупывает, как отнесется общественность к очередному шагу по реабилитации Сталина. Есть мелкие прощупывания и крупные. Мелким было восстановление надписи о Сталине в метро на Курской кольцевой. Важной вехой был созданный по инициативе Путина школьный учебник истории, в котором Сталина преподносят детям как великого строителя советской державы и победителя в войне с нацистской Германией. Известный правозащитник 60-х годов генерал Григоренко в статье об Отечественной войне показал, что победа была одержана не благодаря, а вопреки Сталину. Его бездарное руководство военными действиями привело к тому, что в плен к немцам попало более трех миллионов советских военнослужащих.

Вот, что говорит об этом министр культуры РФ Авдеев: «Сталин — палач. Сталин загубил миллионы жизней в ходе репрессий и миллионы жизней в ходе войны. Он несет полную ответственность за первые два года поражений». Что же касается сталинской индустриализации, то школьникам не сообщают, что на строительстве промышленных объектов заключенные составляли часто более 90% рабочей силы и что миллионы заключенных погибли от голода и непосильного труда.

Последним тестом было решение московской мэрии разместить на улицах Москвы плакаты со Сталиным на праздновании 65-летней годовщины победы над Германией. От этого плана пришлось отказаться, так как многие антисталинисты заявили, что они будут заливать изображения Сталина краской или портить их иными способами. Пришлось бы ставить у стендов с Джугашвили круглосуточные наряды милиции. Сообразили, что это приведет к такому потоку издевок, особенно когда фотографии появятся в западных газетах, что план отменили. Зато на периферии возвращение Сталина идет полным ходом. Ставят памятники и создают музеи. Сталин шагает по стране. Учителям в школе запрещают отрицательно отзываться об убийце миллионов, в противном случае выгоняют, и в школу больше не поступишь. Недавно в Интернете сообщалось о таком случае в Самаре — и это далеко не единственный случай.

После полной реабилитации Сталина легитимность Путина будет восходить прямо

Одна из главных привилегий гебистов состоит в том, что они получают значительные доходы, сделавшись по инициативе Кремля владельцами и совладельцами предприятий. Они теперь не просто гебисты, но гебисты-капиталисты, многие из них стали миллионерами. Гебисты будут защищать этот строй не только в силу служебного долга, но как крупные собственники. Гебистскую диктатуру часто сравнивают с военными хунтами в Латинской Америке. Владимир Гельман указывает на фундаментальное различие между ними. Члены латиноамериканских хунт, говорит он, «получая статусную ренту, сами непосредственно не рулили экономикой. Но для наших силовиков именно контроль над экономикой составляет основу могущества, и они готовы держаться любой ценой за сохранение в своих руках власти как источника ресурсной ренты, не останавливаясь и перед применением оружия».

Строительство «Тысячелетнего рейха» натолкнулось на серьезные трудности уже в первом десятилетии. Начавшаяся чистка коррупционеров показывает, что коллегия ВЧК серьезно озабочена тем, в какое чудовище превратилась экономическая система, построенная Путиным. На взятки уходит уже 300 миллиардов долларов, 20% валового продукта страны. Если этот тренд сохранится, то экономический рост прекратится. Путинская экономическая модель, построенная на сращивании Лубянки с капиталом, обеспечивает только видимую прочность. Ее внутренние пороки неизбежно приведут к системному кризису, точно так же, как пришла к кризису большевистская экономическая система.

Крупнейшая ошибка Лубянки была в установке на поощрение молодежных нацистских организаций. Предполагалось, что для интеллигенции они заменят ГБ в качества пугала, избивая, а когда нужно, то и убивая правозащитников и журналистов, особенно в тех случаях, когда они пересекают границы, установленные Лубянкой. Правозащитники и журналисты должны знать, что за освещение террора, проводимого Лубянкой против населения Чечни, можно поплатиться жизнью. За это были убиты Анна Политковская и Наталья Эстемирова.
На Лубянке учли советский опыт, когда правозащитное движение, даже не ставя такой цели, серьезно подорвало легитимность советского правительства, постоянно, в течение почти двадцати лет, разоблачая беззакония и произвол советских властей. С помощью нацистских штурмовиков Лубянка надеялась предотвратить повторение диссидентского движения, и нацисты пунктуально выполняли установки своих духовных отцов, избивая и убивая оппонентов гебистского режима.
Произошло, однако, нечто непредвиденное: генерал-полковники прозевали момент, когда нацисты вышли из-под их контроля. По недавнему сообщению аналитического центра «СОВА», «ультраправые от убийства инородцев переходят к террору, целью которого провозглашается неонацистская революция в стране». По сообщению «СОВЫ», они начали поджигать и взрывать милицейские участки и другие государственные учреждения.

«СОВА» сообщает также, что в 2008 и 2009 годах ликвидированы крупнейшие и наиболее агрессивные группировки в Московском регионе.

Власти наконец спохватились, но ведь одних скинхедов насчитывают от 50 до 70 тысяч.

Их группировки существуют во многих регионах. Они законспирированы, вооружены, учатся вести уличные бои и уже открыто заявляют, что их цель захват власти и установление нацистского режима в стране. Сообщение о ликвидации нацистских группировок в Московском регионе оказалось преждевременным. В ответ в Москве был убит судья Чувашов, проведший несколько судов над нацистами.

Лубянке приходится воевать на два фронта: с террористами с Северного Кавказа, борющимися за независимость своих республик, и с российскими нацистами, стремящимся заменить Сталина Гитлером. Похоже, что обозначается и третье направление, которое можно условно назвать «народовольческим». Анархисты, забрасывающие отделения милиции дымовыми шашками и бутылками с зажигательной смесью (СМИ сообщили, что на неделе с 16 по 23 мая, в Москве было пять таких эпизодов). На своих сайтах анархисты пишут, что, поскольку мирным путем добиться либеральных перемен не удается, они решили прибегнуть к террору. Если все эти направления получат дальнейшее развитие и если Москва через несколько лет превратится в Багдад, то население взбунтуется. Оно отдало свою свободу в обмен на гарантии безопасности и стабильности и, утратив их, потребует смены власти.

Есть ли надежда на избавление от гебистского режима? В России очень медленно, но образуется гражданское общество. Юрий Орлов в 2006 году говорил о пятнадцати тысячах правозащитников. Но сейчас в протестной активности принимают участие не только те, кто традиционно сражается за гражданские и политические права, но и десятки, если не сотни тысяч тех, кто отстаивает простые человеческие права, например, право новобранцев не подвергаться издевательствам армейской сучни. Право детей на то, чтобы на их детской площадке не воткнули очередную коробку для обожравшихся долларами нуворишей. Право на то, чтобы не был уничтожен Химкинский лес и не были отравлены химикатами воды Байкала. Право жителей моногородов не голодать потому, что их предприятия закрываются, а других нет. Право тех, кто ездит на обычных машинах, чтобы их не убивали холуи всех мастей, выскакивая на встречную полосу на бронированных автомобилях.

Всех их объединяет борьба с несправедливостью, и эта обостренная чувствительность к несправедливости и есть тот нравственный императив, из которого рождается гражданская ответственность — залог формирования гражданского общества. Появилась надежда, что в России сможет постепенно образоваться общенародное движение, подобное польской «Солидарности», в котором объединятся все протестные направления, стремящиеся к восстановлению демократии.

На пути формирования гражданского общества кроме власти стоит еще одна серьезная преграда — те граждане, чье сознание не может выбраться из плена советской ментальности. Этих граждан много. По некоторым замерам, около половины населения России предпочли бы жить при таком строе, какой был в СССР, то есть при социализме. А на вопрос «Считаете ли вы, что крупные предприятия должны быть собственностью государства», положительный ответ до сих пор дают около 70% опрошенных.

Что такое «советская ментальность»? Это такое состояние ума, которое резко отличает советского человека от нормального homo sapiens. Поскольку советские люди всю жизнь подвергались идеологической обработке, они теряли способность самостоятельно мыслить. Их мысль приучалась работать только в идеологическом пространстве, контролируемом коммунистическими догмами, встроенными в их сознание.

Выход за пределы идеологического пространства строго охранялся системой запретов, благодаря которым любые критические суждения отвергались как враждебные, буржуазные, антисоветские. Потеря способности вырабатывать самостоятельные суждения неизбежно приводила к деградации мыслительного аппарата, его «дебилизации».
Деградацию сознания нужно рассматривать как болезнь, поразившую значительную часть населения страны, и эта болезнь не изжита до сих пор. Патология сознания проявляется сейчас очень ярко в неспособности многих оценить, кем на самом деле был Сталин. Информации более чем достаточно, и то, что Сталин был тиран и убийца миллионов, совершенно очевидно, но сознание, закрепощенное советской идеологией, не в состоянии переварить информацию и сделать из нее объективные выводы. Патология сознания, проявляющаяся в оценке Сталина, вполне устраивает Лубянку, так как облегчает ей задачу восстановления его культа.
Второй операцией, проделанной большевиками с населением, еще более страшной по своим последствиям, было растление душ советских людей. Отказавшись от веры в Бога, отвергнув общечеловеческую мораль с ее стремлением к справедливости и заменив ее классовой, основанной на ненависти ко всем, «кто не с нами», большевики прививали людям низменные чувства, уничтожая в них совесть. Степень повреждения национальной совести можно видеть по тому, во что превратилась российская милиция. В интернете сообщения о милицейском произволе появляются почти каждый день, а иногда и по несколько раз в день. Избиения задержанных стали нормой, причем избиения зверские, было уже немало случаев, что забивали до смерти.
Достоевский в «Дневнике писателя», говоря о пытках, которым турки подвергали болгар, в том числе о сдирании кожи с живых людей, высказал любопытное предположение. Что турки, писал он. Если вот тут, прямо на Невском, среди бела дня найдется сколько угодно желающих, да еще из самых ретивых, только разреши.
Лубянка дала ментам такое разрешение. Она не пресекала их произвол, что они истолковали, естественно, как разрешение, и «ретивых» нашлось сколько угодно, тем более что многие из них работают весь день пьяными. Денег у них хватает, по масштабам взяточничества менты опережают даже врачей и учителей. Менты теперь тоже принадлежат хоть и к низшему, но все-таки к дворянству. И если какой-то задержанный смерд, вонючий фраер отказывается подписать протокол, что у него нашли наркотики (предварительно подброшенные ему в машину), то его нещадно бьют, хорошо если только ногами, а то и дубинками, ломая часто руки, ребра. Чем это отличается от избиений в НКВД в сталинские годы, когда подследственных с допроса притаскивали в камеру окровавленными, в бессознательном состоянии?
Главное требование протестного движения — удаление Путина от власти. Многие думают, что если Путин уйдет, то начнутся перемены, которые приведут к восстановлению демократии в стране. Но Путин — это только вершина айсберга, а сам айсберг находится в известном здании на Лубянской площади и в его многочисленных филиалах. Там в кабинетах сидят генерал-полковники, генерал-лейтенанты, генерал-майоры и бесчисленные сотрудники этой организации, которая владеет подлинной властью в стране.
Что произойдет, если Путин вдруг тяжело заболеет и не сможет исполнять свои обязанности? Лубянка поставит на его место нового Путина, который будет продолжать осуществлять диктатуру ГБ. Он может оказаться не столь удачливым, как предыдущий Путин, но характер правления от этого не изменится. Протестному движению придется бороться не только с очередным диктатором, но с ГБ, добиваясь, чтобы эта организация ушла от власти.
Доживут ли нынешние правители России до суда над ними? Вопрос не праздный. Они повинны в тягчайшем преступлении — насильственном изменении государственного строя страны. Захватив власть, они совершили государственный переворот, в результате которого Россия из демократической страны превратилась в диктатуру генералов госбезопасности.
Когда может произойти крушение гебистского режима? Это зависит от того, с какой скоростью будет развиваться гражданское общество и нарастать протестная активность. Как скоро разовьется кризис, вызванный пороками путинской экономической системы. Какие масштабы примет репрессивная политика властей. Предвидеть, как будут взаимодействовать эти и многие другие факторы, невозможно, но вряд ли стоит ожидать серьезного кризиса власти перед президентскими выборами 2012 года. Ко времени выборов в 2018 году может быть уже сложится ситуация, которая приведет к кризису гебистского режима. Если же взять как предельную дату выборы 2024 года, то ждать осталось еще около пятнадцати лет. Разумеется, добропорядочные люди хотят, чтобы окаянный режим пал поскорее, но даже если до этого осталось полтора десятка лет, большинство нынешних правителей доживет до этого времени и ответит за свои преступления перед Верховным судом свободной — на этот раз уже навсегда — свободной России.
Но провидение не алгебра. Коммунистический режим пал за три дня, и это ошеломило всех. Этого не стоит забывать.
Цифры о снижении реальной зарплаты с 1990 по 2001 годы взяты из Ежегодника Госкомстата за 2002 год, стр.641, таблица 25.12

Виктор Красин