Комментирует: Владимир Анохин — Вице-президент Академии геополитических проблем, полковник.

Совет национальной безопасности Польши опубликовал во вторник протокол, содержащий расшифровку переговоров экипажа самолета президента Польши, потерпевшего катастрофу под Смоленском 10 апреля. За несколько часов до этого стало известно, что 29 служащих спецполка транспортной авиации Польши, обслуживающего президентский авиапарк, подали в отставку. В Варшаве появились также первые комментарии по поводу содержания расшифрованных переговоров со стороны официальных лиц.

Стенограмма переговоров экипажа польского борта 101, разбившегося 10 апреля под Смоленском, опубликована во вторник на официальном сайте министерства внутренних дел Польши.

«Сюрпризов нет»

Из расшифровки переговоров ясно, что самолет был исправен и в обычном режиме готовился к посадке, сказал газете Rzeczpospolita секретарь Национального совета по авиации Польши Томаш Хыпки (Tomasz Hypki).

«В стенограмме нет особых сюрпризов. Экипаж осуществил заход на посадку, все указывает на то, что самолет был исправен, исправно работал альтиметр (прибор для измерения высоты – прим. ред.) и система контроля и предупреждения о приближении земли (TAWS, Terrain awareness and warning system)», − прокомментировал Хыпки публикацию стенограммы переговоров экипажа.

Он добавил, что стенограмма говорит о том, что диспетчеры видели самолет на своем радаре.

Хыпки заметил также, что выпуск закрылок, шасси и включение фар подтверждают, что, вопреки некоторым озвученным ранее в Польше мнениям, экипаж готовился к финальной части посадки.

26 мая Хыпки заявлял в интервью Rzeczpospolita, что пилоты повторили ошибку, которая уже стала причиной нескольких крушений самолетов в Польше. «Самое печальное, что никто не сделал из тех катастроф никаких выводов», – отметил он.

В тот же день глава госкомиссии Польши по расследованию авиационных происшествий Эдмунд Клих (Edmund Klich), аккредитованный при российском Межгосударственном авиационном комитете (МАК), назвал причиной катастрофы борта 101 ошибку пилотов.

Секретарь Национального совета по авиации Польши Томаш Хыпки

«Пилоты проигнорировали все предупреждения автоматики самолета и пошли на чрезмерный риск. Почему? Потому что они так обучены», – заявил Клих. При этом признался, что отдает себе отчет, что делает такое громкое заявление до окончания официального расследования. «У меня седая голова, я иду на риск и отвечаю за это. Считаю, что об этом должны знать все», – сказал Клих.

По его словам, пилоты президентского Ту-154 решились на беспрецедентный риск в условиях густого тумана. На аэродроме под Смоленском не было системы направления самолетов типа ILS, поэтому после снижения до высоты 100 метров экипаж должен был отказаться от посадки, так как взлетно-посадочной полосы не видно, считает эксперт. Однако, судя по записям черного ящика, с которыми ознакомлен Клих, пилоты сознательно пошли на снижение. Последовали команды: 90 метров, 80 метров.

Глава госкомиссии исключил версию о неисправности приборов. «Приборы не подвели экипаж. Это опровергает спекуляции о том, что летчики могли не знать, на какой высоте они на самом деле находились. Однако они не реагировали на сигналы о том, что было уже очень низко. Даже на предостережение: «Перед тобой земля», – подчеркнул эксперт.

Клих отметил, что рискованный маневр, который привел к гибели самолета и всех, кто находился на борту, не является исключением: игнорирование необходимых правил полета получило среди военных летчиков широкое распространение.

«Условий для приземления нет»

«В настоящий момент в имеющихся условиях я не советую садиться», − говорил командир воздушного судна Аркадиуш Протасюк (Arkadiusz Protasiuk) начальнику службы дипломатического протокола МИД Польши Мариушу Казане (Mariusz Kazanа) примерно за 15 минут до катастрофы борта 101.

«Условий для приземления нет», − чуть ранее предупреждал экипаж Ту-154М диспетчер смоленского аэродрома. Командир корабля ответил на это: «Спасибо, если можно, то мы попробуем подойти, но если не будет погоды, то уйдем на второй круг».

Командир борта Протасюк добавил также, что «постараемся сесть, сделаем один заход, но, скорее всего, ничего из этого не выйдет». «Тогда у нас проблема», – такой ответ Мариуша Казаны слышен на пленке из черного ящика.

Примерно спустя еще четыре минуты разговоров на другие темы в стенограмме снова видна фраза Казаны: «Пока нет решения президента, что делать дальше». За ней следует и другая реплика главы дипломатического протокола, однако разобрать ее расшифровщикам черного ящика не удалось.

Продолжили снижение

За 1 минуту до катастрофы, в 10.40.06 московского времени, система TAWS выдала первое предупреждение: механический голос предупредил экипаж фразой TERRAIN AHEAD («Перед тобой земля»). За 9 секунд до этого момента экипаж сообщал, что самолет находится в 400 метрах от земли. Впоследствии предупреждение «Перед тобой земля» повторялось дважды: спустя 25 секунд и спустя еще 10 секунд после первого сигнала. Снижение тем временем продолжалось.

Между сообщениями штурмана о высоте в 100 и 90 метров на стенограмме видны слова, принадлежащие, по-видимому, второму пилоту: «В норме». За семь секунд до этой фразы система TAWS выдала другое предупреждение: PULL UP («Взять вверх»).

В тот момент, когда воздушное судно находилось в 40 метрах над землей (10.40.52 мск), диспетчер в Смоленске дал команду «Горизонт 101». Она означает, что экипаж борта 101 должен был прекратить снижение и выровнять борт. Это произошло за 10 секунд до катастрофы.

Экипаж продолжил снижение. В 10.40.54,5 штурман сообщил о высоте в 30 метров. В эту же секунду, 10.40.54,7, диспетчер повторил команду: «Контроль высоты, горизонт!» − однако штурман сообщил о высоте в 20 метров. Далее на записи слышны четыре звуковых сигнала бортовой аппаратуры и – в 10.40.59,3 – шум от столкновения с лесным массивом.

Спустя три секунды, в 10.41.02, диспетчер дал резкую команду «Уход на второй круг!» − но было уже поздно. Окончание записи приходится на время 10.41.05,4.

«Никто не против обнародования»

Россия передала Польше копии записей бортовых самописцев президентского самолета Ту-154М, а также оригинал стенограммы переговоров экипажа в понедельник. Стороны подписали меморандум, где изложены все условия передачи этих документов и других деталей расследования. По словам главы МВД республики Ежи Миллера (Erzy Miller), меморандум базируется на Чикагской конвенции о международной гражданской авиации, а значит, не запрещает раскрывать содержание записей, если они не содержат информации, порочащей участников переговоров.

На церемонии подписания меморандума вице-премьер РФ Сергей Иванов не исключил, что после завершения расследования в будущем возможна передача оригиналов записей и других материалов: «Мы готовы беспрецедентно подходить к беспрецедентной катастрофе».

«Беспрецедентный» подход налицо: российское законодательство запрещает публикацию подобных материалов, и на переданном польской стороне документе есть пометка: «Не для публикации».

По его словам, «передача копий данных самописцев не означает окончания следствия или вмешательства в работу следственных органов». «Расследование будут продолжать в духе сотрудничества компетентные органы двух стран», − подчеркнул вице-премьер.

«Если в дальнейшем потребуется передача каких-то дополнительных материалов, не связанных с компетенцией МАК и правительства РФ, а связанных с компетенцией и полномочиями независимых органов, мы готовы к дальнейшему сотрудничеству», − заявил Иванов.

После окончания заседания Совета национальной безопасности, которое изучило записи и их стенограмму, исполняющий обязанности президента республики Бронислав Коморовский (Bronislaw Komorowski) отметил, что «никто из членов Совета не высказался против обнародования». По его словам, «премьер-министр республики заверил, что эти данные будут опубликованы очень быстро». «Я не нашел в этих материалах никаких небывалых сенсаций, только несколько существенных указаний», − добавил Коморовский, передает ИТАР-ТАСС.

За несколько часов до обнародования стенограммы переговоров стало известно, что группа из 29 служащих спецполка транспортной авиации Польши сложила с себя полномочия. В числе подавших в отставку пилоты, служащие навигационных комплексов, бортмеханики. Именно это подразделение отвечало за самолет президента Польши, который разбился под Смоленском.

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, самолет Ту-154М, на борту которого находилась делегация из Польши, разбился под Смоленском 10 апреля. Трагедия унесла жизни 96 человек, в том числе президента республики и его супруги. Вместе с президентом в катастрофе погибли глава Национального банка Польши Славомир Скшыпек, экс-министр обороны и кандидат в президенты Польши Ежи Шмайдзиньски, последний президент республики в изгнании Рышард Кочаровский, начальник президентской канцелярии Владислав Стасяк.

18 апреля президентская чета была похоронена в кафедральном соборе краковского королевского замка Вавель.

Комментирует: Владимир Анохин — Вице-президент Академии геополитических проблем, полковник

Я сам летчки, летал и в «четвертых» и в «двадцать шестых», и я полагаю, что не заметить туман может только слепой, а уж летчики такого уровня... Черных ящиков всегда несколько. Я не знаю, сколько их на ТУ-154, но не меньше двух – это ясно. Это первое.

Второе – что такое черный ящик? Внутри него стоит магнитофон, который записывает показания на проволоку. Этот черный ящик выдерживает тысячи градусов температур, он может выдерживать кошмарное количество, до 120 G удар, он может долгое время находиться в иной среде. Поэтому мне удивительно, когда заявляют, что некоторые черные ящики не расшифровываются. Черный ящик — это очень точный объективный источник информации.

Черный ящик — это сфера, шар, диаметром приблизительно 50-60 см. Внутрь этого шара подводятся все параметры самолета: скорость, высота, давление, ситуация с двигателями, как летчик управлял самолетом. Это все записывается на металлическую проволоку, которая даже если и порвется при ударе, то ничего страшного, ее соединят и дальше будет крутиться. Если даже пол-Москвы сгорит, с таким ящиком ничего не случится. И когда говорят, что черный ящик не удалось в полном объеме расшифровать, это говорится исключительно из чьих-то интересов.

К тому же, уровень летного состава, который везет президента, не вызывает никаких сомнений. Говорить о том, что, например, не дали правильное давление на аэродроме, поэтому они не снизились, это не верно, так как есть дублирующие приборы, есть радио высотомеры, есть целый ряд вещей, которые по дублирующим приборам можно точно определить. Здесь, я считаю, произошло лукавство. Мне кажется, что на пилотов давили. Ребята с такой подготовкой, во-первых, должны быть дисциплинированы, и есть высота принятия решений. И если идет туман и ничего не видно, то, безусловно, или они сошли с ума или на них было оказано сумасшедшее давление. Другого объяснения я не могу найти. Я очень много думал о том, что могло произойти, и мне кажется, что только внешняя среда могла повлиять на пилотов.

Но говорить о том, что расшифрока записей черных ящиков придаст дополнительный импульс этому расследованию сложно, так как в ней очень много неразборчивого. Нужно применять комплексный подход, надо накладывать разговоры экипажа на режим работы двигателя, на параметры полета, чтобы понять, почему произошло резкое снижение. Все надо делать в совокупности. Если бы эти черные ящики передали бы в Люберцы, в наш авиационный институт, где расследуют все авиакатастрофы, вот тогда бы можно было объективно оценить ситуацию. И я не удивлюсь, если не только на пилотов оказывалось политическое давление, но и на тех, кто расшифровывал эти черные ящики.