Сейчас это мало кто себе представляет, но сравнительно недавно Львовский регион был достаточно сильным индустриальным центром. Как регион развивали в этом отношении и чего достигли в СССР на "максимуме", пике?

Надо сказать, что индустриальным нулем Львов тоже был относительно недавно — всего-то 70 лет назад, то есть до 1939 года. Хотя в металлообрабатывающей промышленности города значились 23 фабрики металлических изделий и литеек, но трудилось на этих фабриках аж 705 тружеников, да еще пяток ремонтных предприятий и мастерских, где трудилось меньше 200 человек. В химической промышленности лидировали фабрики мыла и парфюмерии — таких было 5 штук с 307 занятыми. Дальше можно не перечислять — фабричонки по производству папиросных гильз и бутылочных пробочек.
За два предвоенных года ничего особого не построили — просто не успели. Потом пришли фашисты, единственной материальной памятью от которых остался только один из крупнейших в Европе Яновский лагерь смерти. Официальное число погибших в нем приближается к 200 тысячам, он стоит в одном ряду с Освенцимом, Бухенвальдом и Флоссенбургом, но отличается от них тем, что до сих пор используется по прямому назначению — в качестве "зоны", украинского пенитенциарного заведения.
Освободили Львов в июле 1944-го года, а уже в апреле следующего Совнарком СССР принял постановление о восстановлении и развитии промышленности и транспорта во Львове. Документ был многостраничный, пестрел фамилиями ответственных наркомов, их замов и по-сталински жесткими сроками исполнения. Именно по тому постановлению в городе был построен Электроламповый завод, на котором я работал с 1964 по 69-й, и Завод телеграфно-телефонного оборудования, в будущем — известные на весь Союз Производственные объединения "Кинескоп" и им. 50-летия Октября. Интенсивная индустриализация Львова продолжалась несколько десятилетий. При этом главным направлением была избрана не тяжелая промышленность, а электроника и приборостроение. Было, конечно, и машиностроение — кто же не знает наших автобусов ЛАЗ! Принято горделиво вспоминать, что на специальных ЛАЗах все космонавты доезжали до старта, хотя на самом деле это ерунда. Главное то, что их делали по сорок штук в день, десятками тысяч в год и они половину СССР трудолюбиво возили. Автопогрузчиков делали значительно больше, мне вообще запомнились какие-то их бесконечные потоки, выезжающие из заводских ворот. Фрезерные станки, долота, конвейеры, автокраны.... Сейчас, разумеется, ничего этого нет. В самом лучшем случае мы в уголке бывшего цеха делаем пару сот автобусов в год и очень этим довольны.

И все-таки подлинной гордостью Львова была электроника. В одном доме со мной когда-то жил бывший генеральный одного из таких заводов — доктор наук, профессор (и не липовый, как некоторые нынешние — в Москве докторскую защищал, что-то по подводным лодкам). Несколько раз разговаривали, он вспоминал:
— Ты понимаешь, нас было одиннадцать человек во Львове — генеральных директоров крупных заводов оборонного приборостроения. Когда мы в компании собирались — сам черт не брат, любой вопрос в городе могли решить. Любой!
И я ему верю. На "Львовприборе" мой родственник полжизни проработал — месяцами на базах наших подлодок сидел, в моря выходил за своей аппаратурой следить. Теперь в поликлинике электриком подрабатывает, квалификация позволяет. Бывший Электроламповый, а потом "Кинескоп" за время своего существования сделал 50 млн. кинескопов и полтора миллиарда лампочек — земной шар осветить можно было. Это мирная продукция только. Лет пятнадцать назад старый друг пришел в гости. Дружили с детства, в молодости и работали вместе, только я на "Кинескопе" пару лет, а он 35 годочков. Плакал, когда рассказывал:
— Зашел как-то в свой цех, ткнул пальцем в стенку автоматической линии и палец провалился. Сгноили! Понимаешь? Просто сгноили! Разве я виноват, что 35 лет проработал на заводе и ничего больше не умею, как на этом заводе работать? Ну, поехал летом в Польшу клубнику собирать. Поляк платит честно за уборку — половину продажной стоимости".
Теперь на месте орденоносного "Кинескопа" пустые руины корпусов, как в Сталинграде, а по периметру магазины, автомойки, офисы мелких фирмочек и крупных банков. Порядок, одним словом.
Еще с семидесятых, когда в райкоме партии работал, запомнил — на Доске Почета победителей соцсоревнования ПО "Полярон" положено было именовать Механическим заводом — такой секретный был. Когда-то делал радиолампы, потом — микросхемы и лазеры. Не помню, сколько тысяч людей работало. Теперь мастерская с полудесятком бывших — что-то там ремонтируют, то ли фонарики, то ли еще что. Завода нет в принципе.

Телевизорный. Да что мы, "Электрон" забыли, что ли? У некоторых бедных до сих пор в квартирах стоят. Похожая история и тоже лет пятнадцать назад с соседом по тому дому, где вырос:
— Виктор, привет! Сто лет не видел, как здоровье, как дела, ты где сейчас?
— Как где? Где и всегда — на телевизорном.
— А вы что, разве еще работаете?
— Делаем понемножку еще...
— Понемножку — это как?
— Ну, в прошлом месяце штук двести сделали
— Старик, ты надо мной издеваешься? Двести штук можно на кухне сделать за месяц. Так вы стоите? Мертво? Да?
Обиделся:
— Почему стоим, говорю ж тебе — двести штук в прошлом месяце собрали...
— Ага, так... Ну ладно, понял...

Руины.

У "Электрона" еще филиал был на окраине. Те прямо говорили — мы делаем ракеты. Долго делали. Уже все наши заводы исчезли, а те еще ракеты делали для России. Потом подлые москали построили собственный завод и мы еще какое-то время делали ракеты для китайцев, кажется. Но еще через пару лет и подлые китайцы построили себе свое, теперь уж и не знаю — может, сковородки какие клепаем, но, скорее всего, тоже руина.
"Биофизприбор" — уничтожен полностью. Бывший п/я 125, затем имени Ленина — эти даже не знаю, что делали, не положено было в те времена языком шибко болтать — аппаратуру делали. Говорят, что три инвалида и сейчас что-то изображают. Завода нет. О телеграфной аппаратуре уже говорил — в одном из бывших цехов супермаркет "Скрыня" — хороший магазин, ничего не скажешь. "Микроприбор" — уже много лет ничего вообще о нем не слышу. С год назад проезжал мимо бывшего завода, который когда-то радиолокационные станции ремонтировал. По разбитым и двадцать лет немытым окнам и так все понятно, но рекламу на фасаде увидел — там теперь вроде стулья ремонтируют и даже могут сделать новые. Ура!
Этот список можно до бесконечности продолжать. Года два назад приехал во Львов из Нью-Йорка мой друг, бывший председатель Львовского обкома профсоюза работников электронной промышленности. Не знаю уж, правду говорил или нет, но утверждал, что у него в профсоюзе 300 тысяч людей было. Всех выгнали на лотки бананами и носками торговать. Не могу об этом говорить спокойно — душа болит. Вот такими мы были двадцать лет назад.

В каком виде экономика региона сейчас? Почему именно Львовская область пострадала более других в плане деиндустриализации?

Этого я не знаю. Четыре года назад бывший глава области Александр Сендега давал интервью нашей местной газете. Тогда он говорил: "В конце 1990-х объемы промышленного производства на Львовщине снизились на 73% по сравнению с 1990 годом, или, другими словами, осталось 27 % от того, что имела экономика области 1990-го. Это был худший показатель на Украине. В Кировоградской области, которая заняла предпоследнее место перед Львовской, спад промышленного производства составил 69 %, а в среднем по Украине за этот же период объемы промышленного производства сократились на 59%".
За этими сухими цифрами упадка промышленности области стоят утраченные рабочие места, падение уровня жизни людей, нерешенность социальных проблем. В течение тех десяти лет Львовщина не просто экономически упала, а навсегда утратила свои ведущие позиции в машино- и приборостроении, которые были наиболее наукоемкими отраслями промышленности в области. ПО "Кинескоп", "Пластмасфурнитура", "Радуга", "Биофизприбор" и многие другие предприятия просто исчезли, хотя существовала возможность дальнейшего их развития.
Он бывший хозяин Львовщины, ему виднее, хотя на причинах этой катастрофы и Сендега не останавливался. На самом деле их много и надо быть специалистом, чтобы правильно определить удельный вес каждой. Очевидно, что одними из главных причин были общий экономический спад и резкий разрыв хозяйственных связей с Россией. Для меня несомненно, что эти относительно объективные причины усугублялись во Львове приходом к власти националистически настроенных людей, для которых слово "Россия" было пугалом, а понятие "экономика" вообще неведомо. Все первые десять лет независимости их интересовали исключительно вопросы государственного языка, расцветки флага и мелодия гимна. Такая утомительная мелочь, как заводы, только раздражала.
Утонченные интеллектуалы писали в статьях, что эти нелепые советские заводы только портили нашу благородную исконную идентичность, народ попроще злобно огрызался и беспомощно лгал, что вся эта продукция годами лежала на складах и была никому не нужна. Не знаю уж, где она лежала, но после очередных запусков ракет на некоторых львовских заводчан сыпались ордена и квартиры, из чего следует, что кому-то все-таки была нужна.

Каковы же социально-политические последствия такого положения дел в регионе?

Это очень странная и удивительная закономерность, но почему-то у экономических катастроф бывают только катастрофические последствия. Возможно, это прозвучит несовременно, но город Львов в первую очередь лишился пролетариата. А поскольку потомственного пролетариата тут и до войны не было в силу исторических причин, мы немедленно превратились в город бывших крестьян, а ныне лоточников, лавочников, мелких предпринимателей, таких же мелких торговцев, "заробитчан" за границей и их иждивенцев.
Кроме промышленных рабочих, исчезла целая армия технической интеллигенции и производственников — всех этих начальников цехов, технологов, механиков, конструкторов, э-э-э, да разве всех перечислишь! Куда подевалась эта тьма технически грамотных людей и руководителей — ума не приложу, но факт остается фактом. Для кого мы ежегодно выпускаем огромное количество инженеров при отсутствующей экономике, тоже непонятно. По инерции, видимо.
Имеются и другие негативные последствия. В былые неправильные времена отечественная наука стояла на трех китах — академической, вузовской и отраслевой. Вполне устойчиво. Теперь, выражаясь картежными терминами, мы остались "без лапы", то есть без отраслевой науки. Исчезли отрасли, какая к черту отраслевая наука? В огромных бывших НИИ расположились банки, фирмочки и их офисы, куда подевались ученые — не знаю. Старому товарищу, тоже в свое время защищавшему в Москве свою физику-математику, считай, повезло — в маленькой научной фирме они что-то клепают для американцев и израильтян — если те закажут. Мозги-то остались.... Зато в неимоверном количестве расплодились гуманитарии — юристы, культурологи, психологи, филологи и прочие, от чьих сомнительных дипломов бывалые кадровики шарахаются, как от чумы.
Львовщина сейчас вернулась к довоенному статус-кво — аграрный регион. Экономическая отсталость и слабость тянут за собой и политические последствия — за исключением "оранжевого" Майдана, не обошедшегося без дружеской посторонней помощи, мои земляки с завидной регулярностью проигрывают все украинские выборы. Патриотизм не спасает — распевания песен отцов-дедов и ритуальных плясок оказывается недостаточно для убедительных побед, выборы, как известно, выигрываются с помощью других рычагов.

Как можно оценить деятельность "российских организаций" Львова?

К сожалению, я не имею контактов с этими организациями. Наиболее известная из них — Русский культурный центр на ул. Короленко. Периодически его фасад забрасывают банками с краской украинские патриоты. Объективности ради добавлю, что периодически барельефы Евгену Коновальцу или Роману Шухевичу забрасывают банками с краской русские патриоты. У них синхронное мышление. Думаю, если бы посадить за одним столом непримиримых антагонистов, им было бы весьма комфортно — время от времени они бы разбивали друг другу головы баночками с краской из-под майонеза, самодовольно хохотали и прекрасно себя чувствовали.

Года полтора назад приятельница смеялась и уговаривала:
— Васильевич, я недавно увидела новый бюст Пушкина на русском центре, знаю, что тебе тяжело идти наверх, но это ты должен увидеть — мне интересно твое мнение.
Встретились с ней, говорю:
— Слушай, ты мне говорила о каком-то чудном бюсте Пушкина на Русском Культурном Центре? Может, глянем?
— А тебе как наверх идти?
— Нормально!
— Тогда пошли, я тоже хочу, чтобы ты это увидел. Извини, конечно, но это просто...
Что именно просто, воспроизводить не буду.
Приходим. Я начал смеяться еще на подходе. Нет слов. Обратите внимание — завсегда информационное освещение события — выше крыши. Год-два назад весь Интернет гремел — во Львове установлен памятник Пушкину! У меня глаза на лоб полезли от удивления, пошел за подробностями — ага, это в вестибюле русского культурного центра поставили гипсового Александра Сергеича. Вот оно что.... Сейчас то же самое — открыт новый бюст Пушкина! В присутствии консула РФ и представителей общественности! Видимо, под гром барабанов и тридцати артиллерийских залпов из 120 орудий. Ур-р-ра! Убогость. Бездарность. Безвкусица. И вообще — село без сильрады и асфальта.
Спутница заливалась счастливым смехом и периодически повторяла:
— Не забудь сфотографировать руку с пером! Руку — обязательно! Вот так он и писал!
Руку фотографировать было трудно, потому что ее стыдливо задрапировали зеленью. Замазанная то ли известкой, то ли водоэмульсионкой стена не могла спрятать облупленной штукатурки. Изысканное "граффити" представляло пушкинских персонажей с русалкой, скопированной с сайта порнографических аниме. Скульптура, изображающая поэта, отливала золотом. Пир роскоши и тонкого вкуса.
Нет слов... А также нет претензий к нашему бывшему земляку, а ныне российскому бизнесмену, который дал на это деньги, с которым я заочно знаком. У меня есть претензии к президенту России Медведеву и премьер-министру Путину. Мы, русские, оставшиеся не по своей вине в самых разных уголках бывшего СССР, ведь ничего особого от вас не хотим — ни материальной помощи, ни моральной поддержки. Мы понимаем — вам не до нас. Но зачем позорить Россию? Хотите быть великой державой? Будьте ей! Нет денег на содержание культурных центров за пределами РФ — не имейте их. Или содержите достойно. А то нам стыдно за Россию.

Чего мы, русские "ближнего зарубежья", ждем от России? Честное слово, нам не нужны ежемесячные крупа, макароны и подсолнечное масло, как делают для своих соплеменников некоторые другие страны, мы понимаем — не напасешься, уж как-нибудь сами... А вот проплатить за газ для Вечного огня на нашем Холме Славы, который включают только на 9 мая, не помешало бы. Муниципалитет его аккуратно подкрашивает к праздникам, городские власти возлагают венки и корзины с цветами в День Победы — мало? Как по мне — достаточно. Если вас в Москве не волнуют русские могилы во Львове, то чего вы хотите от "бандеровского" города?
А если уж совсем размечтаться, то не помешали бы и полноценные гастроли какого-нибудь пристойного московского театра — все-таки несколько десятилетий не видели. Мы понимаем, что и трудно, и дорого, но нам этого очень хочется, мы бы уж предоставили нашу Оперу — поверьте, достойная сцена, и вашим актерам было бы приятно на ней играть для нас. По большому счету, не так уж и много мы хотим от уважаемых Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича. Может, вы сомневаетесь, что мы пойдем на эти спектакли? Еще как пойдем — побежим! И не только русские Львова, но и украинцы.

Потому что там, в глубине души, мы хотели бы увидеть не ваши туповатые сериалы, а настоящую великую русскую культуру.