Эхо войны в письмах советских танкистов. Они были написаны, когда каждый из героев уже знал — это последние минуты. Но они верили, что умирают не зря. И погибали достойно. Сражаясь, как герои. О них, доблестных воинах прошлых лет, сегодняшний рассказ в День танкиста России.
-----------------------------------------------------------------------------------✂--------------------

ЗАПИСИ П. АБРАМОВА И ПИСЬМО А. ГОЛИКОВА — ДВУХ ТАНКИСТОВ ГЕРОЕВ 22-28 июня 1941 г.

ЗАПИСИ П. АБРАМОВА

Воскресенье — 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736.
Понедельник — 23 июня. Лопнул маслопровод.
Назначен старшим по колонне.
Вторник — 24 июня. Марш в пыли...

ПИСЬМО А. ГОЛИКОВА ЖЕНЕ
28 июня 1941 г.

"Милая Тонечка!

Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.
Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем— Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...
Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче —ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново...
22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война...
Когда наш танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...
Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я «отдыхаю», с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. «Хорошо любимым быть...»
Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие.
У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она — могила-то?"................

Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вот — быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам.
Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Голиков.
Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге — и бронированная машина на улицах Ровно.
Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника.
Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока.
Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди...
Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла.
Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды...

Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову — 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй — в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе «Борец», а по окончании автодорожного института — в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона.

Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом:
— Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб.
Их похоронили местные жители.
Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев.
Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени.

ПИСЬМО СМЕРТЕЛЬНО РАНЕННОГО ТАНКИСТА И. С. КОЛОСОВА НЕВЕСТЕ

25 октября 1941 г.

"Здравствуй, моя Варя!
Нет, не встретимся мы с тобой.
Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока.
Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.
Вот так из трех танкистов остался один.
В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо.
Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.
Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.
Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов.
У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.
А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

Твой Иван Колосов"...

На Смоленщине, у одной из дорог, на постаменте возвышается советский танк с бортовым номером 12. На этой машине все первые месяцы войны воевал младший лейтенант Иван Сидорович Колосов — кадровый танкист, начавший свой боевой путь еще от Халхин-Гола.
Экипаж — командир Иван Колосов, механик Павел Рудов и заряжающий Василий Орлов — как нельзя лучше походил на персонажей популярной в довоенное время песни о трех танкистах:

Три танкиста, три веселых друга— экипаж машины боевой...

Бои с гитлеровцами были жестокими. Враг за каждый километр советской земли платил сотнями трупов своих солдат и офицеров, десятками уничтоженных танков, пушек, пулеметов. Но таяли ряды и наших бойцов. В начале октября 1941 года на подступах к Вязьме замерли сразу восемь наших танков. Получил повреждение и танк Ивана Колосова. Погиб Павел Рудов, был контужен сам Колосов. Но врага остановили.
С наступлением темноты удалось завести мотор, и танк с номером 12 скрылся в лесу. Собрали с подбитых танков снаряды, приготовились к новому бою. Утром узнали, что фашисты, обогнув этот участок фронта, все же продвинулись на восток.

Что делать? Воевать в одиночку? Или бросить подбитую машину и пробираться к своим? Посоветовался командир с заряжающим и решил выжать из танка все, что возможно, и воевать тут, уже в тылу, до последнего снаряда, до последней капли горючего.
12 октября танк с номером 12 вырвался из засады, неожиданно на полной скорости налетел на вражескую колонну и разметал ее. В тот день было уничтожено около сотни гитлеровцев.
Затем с боями двинулись на восток. По дороге танкисты не раз нападали на колонны и обозы врага, а однажды раздавили «опель-капитан», в котором ехало какое-то фашистское начальство.
Наступило 24 октября — день последнего боя. О нем рассказал своей невесте Иван Колосов. У него была привычка регулярно писать письма Варе Журавлевой, что жила в деревне Ивановке, недалеко от Смоленска. Жила до войны...

В глухом и отдаленном от селений бору-верещатнике однажды наткнулись на поржавевший танк, укрытый густыми лапами ели и наполовину ушедший в землю. Три вмятины на лобовой броне, рваная дыра на боку, заметный номер 12. Люк плотно задраен. Когда танк открыли, то увидели у рычагов останки человека — это и был Иван Сидорович Колосов, с револьвером при одном патроне и планшетом, в котором лежали карта, фотография любимой и несколько писем к ней...

Эту историю на страницах газеты «Правда» рассказал Е. Максимов 23 февраля 1971 года. Нашли Варвару Петровну Журавлеву и вручили ей письма, написанные Иваном Сидоровичем Колосовым в октябре 1941 года.

ПИСЬМО ТАНКИСТА ЛЕЙТЕНАНТА Г. ЛАНДАУ

Не позднее 20 августа 1942 г. (дата гибели)

"Дорогая, горячо любимая!
Вчера наконец вышли в бой. Сегодня скоро уже выходим в атаку.
Обстановка соответствующая: гремит артиллерия, минометы, недавно прошли и крепко потрепали фрицев наши бомбардировщики.
От немцев мы очень близко. Все время то здесь, то там рвутся фашистские мины, посвистывают их пули. Настроение у нас всех прекрасное. У меня нет и тени страха, беспокойства или неуверенности, а взамен всего этого есть только одно чувство — горячей любви к Родине, стремление во что бы то ни стало защитить ее, защитить вас, мои дорогие, от этих гуннов XX века, отомстить им за все те несчастья и страдания, которые они причинили нашему народу, отомстить за наш любимый город Ленина.
Многое можно было бы еще написать, но время на исходе.
Крепко, крепко всех вас целую.
Гога."...

В начале августа 1942 года в танковую часть приехал военный корреспондент центральной газеты. Началась оживленная беседа. Каждый боец хотел рассказать о боевых делах своих товарищей, о жизни на фронте. Вот тогда-то и услышал военкор о письме лейтенанта Георгия Ландау.
— Мы его звали Гога,— рассказывали танкисты.— Он был на редкость отважным человеком, находчивым командиром. Экипаж его танка во всем был впереди.
— А вот его последнее письмо. Оно было написано прямо перед боем. Не вернулся Гога из боя, погиб как герой...
Маленький фронтовой треугольник снова — в который уж раз — стал переходить из рук в руки. Посуровели лица бойцов, руки крепче сжали оружие. Они снова готовы были идти в бой, громить врага, мстить за погибшего Георгия Ландау — молодого ленинградца, за смерть и разрушения, что принесли с собой фашисты всей Советской стране.

ПИСЬМА МЛАДШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА ТАНКИСТА В. М. ЧХАИДЗЕ РОДИТЕЛЯМ

22 сентября — 1 октября 1943 г.

"22.09.43 г.
Дорогой папуся!
Сейчас мой путь лежит по селам и городам, только что освобожденным от ига немецких оккупантов.
Населения в них осталось немного, но есть предположение, что оно возвратится, так как большинство людей прячется в лесах и камышах, куда убежали от немцев во время эвакуации. Сейчас они понемногу возвращаются.
Народ здесь очень гостеприимный, и если бы не их гостеприимство, то мне очень туго пришлось бы в отношении питания.
Живу я так: днем двигаюсь (и пеше и на машинах), а на ночь останавливаюсь в хатах деревень, где меня и кормят и поят.
Ужасные вещи рассказывают о немцах и власовцах население, но ничего, и этим мерзавцам будет кара.
Но, вот пока и все.
Крепко, крепко всех целую
Вава.
P. S. Обратный адрес временный, так что не пишите"

1.10.43 г. 13 час. 00 мин.
"Дорогая мамуся!
Сейчас я принял боевую машину и в скором времени пойду в бой. Экипаж попался удачный
Результатов боя не могу сказать, так как сам не знаю, но надеюсь, что все будет благополучно.
Живу пока хорошо, кушаю тоже хорошо, что же еще надо?
Ну, вот пока и все.
Крепко, крепко всех целую. Привет друзьям.
Вава.
P. S. Жду от вас писем, так как уже долго из-за дороги от вас не получал...
Вава"

Владимир Михайлович Чхаидзе родился в Москве в 1922 году. Накануне войны он окончил 54-ю московскую школу, а осенью сорок первого поступил в Саратовское танковое училище. Как и в школе, Володя отлично учился, товарищи любили его за веселый нрав. В августе 1943 года Володя сдал последний экзамен в училище. Впереди предстоял боевой экзамен на зрелость и мужество.

Меткий выстрел, почти в упор, и загорелся еще танк со свастикой. Рядом разворачивался другой «тигр». Навести на него орудия нет времени, да и сил. И танк Чхаидзе пошел на таран...

Володя прибыл на фронт в то время, когда наши воины форсировали Днепр, бились за освобождение Правобережной Украины. Однажды в октябрьскую ночь танковый батальон под командованием офицера Д. Тюркина, куда входил и экипаж В. Чхаидзе, начал форсирование Днепра в районе Мишурина Рога. В полной темноте тяжелые машины спустились на наскоро наведенную переправу, которую бомбили и обстреливали гитлеровцы. Они стремились во что бы то ни стало сорвать переправу. Но батальон перебрался на правый берег Днепра и закрепился на небольшом клочке земли. За три дня танкисты отбили 12 контратак гитлеровцев.

Пять вражеских танков контратаковали участок на юго-западной окраине Калужино, где находилась боевая машина Володи Чхаидзе. Создалось трудное положение. Но танкисты решили удержать плацдарм во что бы то ни стало.
— Полный вперед! — скомандовал Чхаидзе механику-водителю.
Машина рванулась с места. В ближайший танк гитлеровцев был послан снаряд. Взметнулось пламя. Еще один выстрел — и запылал второй танк. Но в эту минуту вражеский снаряд попал в «тридцатьчетверку». Боевую машину охватило пламя. Члены экипажа получили ранения. На командире загорелась одежда.
Борясь с пламенем, танкисты несколько ослабили огонь по врагу. Гитлеровцы уже торжествовали победу. Но вот советский танк ожил, заговорила его пушка.
Один за другим вспыхнули остальные танки противника. Но тут же раздался взрыв—это вражеский снаряд угодил в горящий советский танк. Так в неравном бою 7 октября 1943 года погиб Владимир Чхаидзе. Отважный танкист похоронен в деревне Анновке, Верхнеднепровского района, Днепропетровской области.

За проявленную отвагу и геройство В. М. Чхаидзе посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. На здании школы, где учился Владимир Чхаидзе, установлена мемориальная доска. Его последние письма публикуются по подлинникам, находящимся в семье героя.

ЗАВЕЩАНИЕ КОМАНДИРА ТАНКА МЛАДШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА Г. И. МОРОЗА

Не позднее 5 января 1944 г.

"Завещание
Хочу оставить маленькое завещание, в случае гибели моей в борьбе с немецкими захватчиками.
Я — коммунист. Эта маленькая кандидатская карточка за № 5902866 и преданность моя ведет вперед до полного изгнания оккупантов из нашей Родины.
Мною руководит большевистская партия, она посылает на новые подвиги в этой борьбе.
Во мне воспитали преданного своей Родине и Красной Армии советского красного офицера, и все то, что я приобрел в результате упорной учебы в Сызранском танковом училище, использую вполне на поле боя.
Я буду драться с врагом до последней капли крови и дыхания.
Прошу вас, боевые товарищи, после моей смерти написать моим родителям о том, как я сражался за Родину, как я истреблял фашистов и их технику на своей машине и как погиб.
Прогну отослать мой партийный билет и другие документы, находящиеся при мне, моей любимой матери и отцу, вложив в них это завещание. Пусть эти скромные бумаги напоминают им о их сыне Георгии и о том, что он погиб в годы Отечественной войны.
Их адрес: Саратовская область, станция Безымянная, РУ ж. д., селъ-хоз ИТК № 9 НКВД, Морозу Ивану Ивановичу.
Любимой сестре Феодосии большевистский привет и наилучшие пожелания в учебе.
Привет моим близким товарищам: Надежде Рисман и Валентину Савичеву.
Привет моим учителям по училищу: капитану Зуеву и ст. л-ту Голяшову и др.
Написано перед боем.
Мл. лейтенант Г. Мороз"

Танковая часть, в рядах которой воевал младший лейтенант Георгий Иванович Мороз, получила задание перерезать важную коммуникацию противника. Танк под его командованием первым ворвался в расположение вражеской пехоты, но был подбит. Экипаж продолжал обстреливать врага. Когда боеприпасы кончились, командир танка Г.И. Мороз приказал членам экипажа отходить, а сам стал прикрывать их отход.
Со всех сторон к танку подползали вражеские солдаты. Младший лейтенант Мороз видел их лица. Он бросил подряд несколько гранат. Враги падали, но все новые и новые гитлеровцы подбирались к неподвижно стоявшему танку. Теперь командир танка отстреливался только из пистолета.
Подоспевшие на помощь советские бойцы нашли героя уже мертвым. В кармане его кителя лежало завещание, написанное чернилами на листке бумаги.
Завещание хранится в Центральном архиве ЦК ВЛКСМ (выставка «Комсомол в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», л. 9 и 9 об.).

ПИСЬМА КОМАНДИРА ТАНКА В. А. СИВКОВА И РАДИСТА П. К. КРЕСТЬЯНИНОВА

ПИСЬМО В. А. СИВКОВА И П. К. КРЕСТЬЯНИНОВА БОЕВЫМ ТОВАРИЩАМ

"Мы остаемся двое в танке № 17: командир танка — младший лейтенант Сивков Вадим Александрович и радист -красноармеец Крестьянинов Петр Константинович, решив лучше умереть в своем родном танке, чем покидать его.
В плен сдаваться не думаем, оставляя по 2-3 патрона для себя. Виновным в аварии прошу считать механика-водителя, который не выполнил моего приказа: повернуть влево. Когда он выскакивал, я не пристрелил его, чтобы не забить люки.
Немцы два раза подходили к танку, но открыть не смогли. В последнюю минуту жизни взорвем гранатами танк, чтобы (он) не попал врагу. Просим сообщить домой, что мы выполнили свой долг перед Родиной — заняв одним танком Явкино и там погибнув.
Мой адрес: Удмуртская АССР, село Каракулино, райвоенкомат подполковнику Сивкову.
Кировская область, Шурминский район, село Ральники, Крестъянинову Константину Михайловичу.
Сивков
П. Крестъянинов
15 марта 1944 года, 6 часов 10 минут".

ПИСЬМО В. А. СИВКОВА РОДИТЕЛЯМ

"Здравствуйте, дорогие мои папа, мама и Тасенька.
Сообщаю, что на фронте мне пришлось быть всего немного более месяца. В наступлении прошли уже более 100 километров. 13 марта я одним своим танком занял большое село Явкино (1167 дворов по карте 1930 года).
В ночь на 15 марта немцы пошли в атаку, заняли село. Благодаря ночи мой танк упал в противотанковый ров. Остались вдвоем с радистом. Решили погибнуть при крайнем случае, но в плен не идти. Немцы два-три раза подходили к танку, но пока не открыли. Живу, может быть, последние минуты. Вот коротко все о себе. Не волнуйтесь за меня. На то есть война. Желаю вам дальнейшей счастливой жизни.
Последняя просьба к вам: сообщите в Ижевск всем ребятам о моей смерти. Ну вот все, кончаю.
До свидания навеки.
Ваш сын Вадим Сивков.
15 марта 1944 года, 7 часов утра".

История Великой Отечественной войны знает немало славных подвигов советских танкистов. Публикуемые выше письма являются свидетельством одного из героических подвигов.

...Это было утром 13 марта 1944 года. Советские войска продолжали гнать немецко-фашистских захватчиков с родной земли. Среди наступающих частей действовал и 212-й отдельный танковый полк. Танк № 17 этого полка, вырвавшись вперед, в упор расстреливал бегущего противника. Впереди село Явкино. Засевшие там фашисты встретили танк сильным огнем. Его экипаж, возглавляемый младшим лейтенантом В. А. Сивковым, решил вступить в бой и опрокинуть врага. Подойдя вплотную к селу, танк открыл огонь и на предельной скорости ворвался за околицу. Умело маневрируя между домами, он создавал видимость, что в селе ведут бой по меньшей мере 10 танков. Фашисты метались от дома к дому, но их настигали гусеницы и огонь советского танка. К полудню в селе не осталось вражеских солдат, а вскоре сюда подошли пехотные подразделения наступающих советских войск.
Удалось установить, что в результате смелых действий экипажа танка № 17 было уничтожено до 250 гитлеровцев, более 100 различных повозок. Среди трофеев оказались 3 исправных танка, 12 бронетранспортеров, 3 орудия, 5 минометов, 75 автомашин и 250 повозок.

Прошло два дня. Противник, подтянув резервы, перешел в контрнаступление. Одна за другой катились на Явкино волны гитлеровцев. И снова танк, маневрируя по селу, мешал врагу продвигаться вперед. Но случилось несчастье: круто разворачиваясь у одного из домов, он попал в противотанковый ров и намертво засел в нем. Пушка, уткнувшись в стенку рва, замолчала.
Обрадованные этим, гитлеровцы просочились в село и окружили танк. Но в танке находились советские люди: командир — младший лейтенант Вадим Александрович Сивков и радист — красноармеец Петр Константинович Крестьянинов. И когда гитлеровцы, стуча прикладами по танку, стали кричать: «Рус, сдавайся!» — им в ответ слышалось одно: «Комсомольцы не сдаются!»
Танкисты были комсомольцами, одногодками — родились в 1925 году. Первый ушел в армию в 1942 году по путевке Пастуховского РВК Удмуртской АССР. Второй стал красноармейцем на год позже, добившись от Шурминского РВК Кировской области отправки в танковую школу. Встретились они в 212-м отдельном танковом полку несколько месяцев назад. И вот уже около двух месяцев плечом к плечу сражались на 3-м Украинском фронте.
Когда танк зарылся в ров, они поняли: выхода нет. Танкисты проверили пистолеты, положили поближе оставшиеся гранаты. Друзья еще не закончили писать прощальные письма родным, как застучали по броне фашисты. Видя, что живыми танкистов не взять, гитлеровцы подтянули артиллерию, чтобы в упор расстрелять танк. Но раздался взрыв, и там, где стоял танк, взметнулось пламя, сметая сгрудившихся вокруг него врагов...

Через день в село вновь вошли наши части. Останки героев-танкистов были похоронены с воинскими почестями, а еще через некоторое время проходивший через село боец, осматривая танк, извлек из-за его железной обшивки небольшую жестяную коробку, в которой оказались два листка бумаги — прощальные письма героев.

О подвиге танкистов стало известно всему фронту. Командир 212-го отдельного танкового полка гвардии майор Барбашин представил В. А. Сивкова и П. К. Крестьянинова к присвоению им звания Героя Советского Союза. Это представление было поддержано командующим 3-м Украинским фронтом генералом армии Р. Я. Малиновским. 4 июня 1944 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении им звания Героя Советского Союза.

ЗАПИСКА И НАДПИСЬ КОМАНДИРА ТАНКА А. Н. ДЕГТЯРЕВА

НАДПИСЬ НА КОМСОМОЛЬСКОМ БИЛЕТЕ

"Погибаю смертью храбрых за освобождение Родины. 22 марта 1944 года"

ЗАПИСЬ В БЛОКНОТЕ

"Прошу сообщить о моей гибели на фронте Отечественной войны моим родителям по адресу: Саратов, Большая Садовая, № 151, общежитие 3, квартира 9, Николаю Федоровичу Дегтяреву, и моей невесте по адресу: Саратов, Аптечная ул., № 4, Аделаиде Пулиной".

Командир танка кавалер ордена Отечественной войны I степени гвардии лейтенант Александр Николаевич Дегтярев на улицах города Черткова, где завязался ожесточенный бой с фашистскими танками, подбил «тигр» и бронетранспортер. Но тут в башню танка ударил снаряд 105-миллиметровой пушки врага. Командир танка был ранен. Механик-водитель перенес его в ближайший дом, а сам побежал за подмогой. Александр Дегтярев, чувствуя, что умирает, в комсомольском билете и записной книжке с трудом написал последние слова своим товарищам. Записка была опубликована в газете «Комсомольская правда» 12 июля 1944 года.

Захват города Чорткова, важного пункта на реке Серет был возложен на на 1-ю гвардейскую танковую бригаду гвардии полковника В. М. Горелова и на 20-ю гвардейскую механизированную бригаду полковника А. X. Бабаджаняна из 1-й гвардейской танковой армии М.Е. Катукова (член Военного совета армии Н. К. Попель). Удержать мост через Серет до подхода основных сил бригады Горелов поручил передовому отряду капитана Владимира Бочковского, в который входил и танк Александра Дегтярева, двадцатилетнего комсомольца из Саратова. Туда же вошли машины старшего лейтенанта И. П. Кульдина, лейтенантов Ю. Р. Веревкина, К. Л. Карданова, В. Р. Свидаш, М. П. Мусихина, младших лейтенантов В. А. Нетреба, П. Ф. Дейко.
Гитлеровцы вкатили мост него бензоцистерну и, открыв краны, подожгли ее. Экипаж Дегтярева, развернув башню и укрыв ее брезентом, с ходу влетает на мост и бьет по цистерне левым ленивцем танка. Цистерна падает в реку, благодаря мастерству механика-водителя старшего сержанта Волкова.
В центре Чорткова боев не было, но на западной окраине опомнившиеся гитлеровцы оказали упорное сопротивление. Отряд Бочковского напоролся на десяток немецких танков. Завязались уличные бои. Танки шли вперед зигзагами по незнакомым переулкам.
Командир танкового взвода двадцатидвухлетний лейтенант Кабард Локменович Карданов, смелый кабардинец, кавалер ордена Отечественной войны 2-й степени (5 мая 1990 года присвоено звание Героя Советского Союза, посмертно), погнался за немецким бронетранспортером. В это время слева ударил немецкий «тигр». Танк Карданова загорелся. Спешивший ему на выручку лейтенант Дегтярев, выскочив сбоку, расстрелял в упор «тигра», догнал бронетранспортер, который ушел от Карданова, и разбил его. Но в этот момент стоявшая слева 105-миллиметровая немецкая пушка ударила по башне в дегтяревский танк. Башня слетела.
Заряжающий и радист-пулеметчик были убиты, а Дегтярев тяжело ранен. Механик Волков оттащил его в какой-то пустой дом и опрометью бросился за санитаром. Когда товарищи под огнем, рискуя жизнью, прибежали за раненым лейтенантом, было уже поздно. Он лежал мертвый. Рядом валялся его автомат и были разбросаны пустые гильзы — очевидно, в дом ворвались немецкие автоматчики, и тяжело раненный гвардеец Александр Дегтярев сражался до последнего. Из кармана его гимнастерки вынули комсомольский билет и блокнот, а еще там лежал простреленный шелковый платочек, заботливо вышитый рукой невесты Александра — Аделаиды Пулиной...

Гвардейцы-танкисты Бондарев, Духов, Катаев продолжали единоборство с немецкими танками на улицах города. А гвардии лейтенанту Кашкадамову удалось захватить исправный танк: когда он подлетел к нему, немецкий экипаж выскочил из люков и бросился врассыпную. И едва закончился бой, все уцелевшие шесть танков Бочковского стали как вкопанные — у них кончилось горючее.
К 9 часам утра 23 марта Чортков был полностью освобожден. Лейтенанты Карданов, Дегтярев и другие танкисты, геройски погибшие в бою за освобождение города, были с почестями погребены на площади в Чорткове.
Приказом Верховного Главнокомандующего № 078 от 03 апреля 1944 года за отличие в Проскуровско-Черновицкой операции и освобождение города Чортков 1-й гвардейской танковой бригаде присвоено почётное наименование «Чортковская». Теперь она стала называться: 1-я гвардейская танковая Чортковская ордена Ленина, ордена Красного Знамени и ордена Богдана Хмельницкого бригада. 26 апреля 1944 года Золотую Звезду получили гвардии полковник Горелов Владимир Михайлович, гвардии майор Гавришко Николай Иосифович и гвардии капитан Бочковский Владимир Александрович, а гвардии старшему лейтенанту Сирику Дмитрию Ивановичу высокое звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно.
9 сентября 1943 г. 8-й гвардейский механизированный корпус, в состав которого входила бригада, вывели в резерв ставки ВГК и там бригада была переформирована по новым штатам, состав бригады включили 3-й танковый батальон. По штату №№ 010/500 — 010/506 от ноября 1943 года в бригаде было 65 танков Т-34 и 3 бронеавтомобиля БА-64. В апреле 1944 года в штат были добавлены новые танки Т-34-85.