Универсальная стрелковая система низкой баллистики для ближнего боя пехотных подразделений РККА
-----------------------------------------------------------------------------✂-----------------------

Существующее понятие «ампуломет» применительно к боевой системе, разработанной в СССР накануне Великой Отечественной войны, не раскрывает всех возможностей и тактических преимуществ этого оружия. Более того, все доступные сведения относятся лишь, так сказать, к позднему периоду серийных ампулометов. На самом деле, эта «труба на станке» была способна метать не только ампулы из жестянки или бутылочного стекла, но и более серьезные боеприпасы. А создатели данного простого и неприхотливого оружия, производство которого было возможно чуть ли не «на коленке», вне сомнения, достойны куда большего уважения.

Простейшая мортира

В огнеметной системе вооружений сухопутных войск Красной Армии ампуломет занимал промежуточное положение между ранцевыми или станковыми огнеметами, стреляющими на незначительные расстояния струей жидкой огнесмеси, и полевой артиллерией, эпизодически применявшей на полную дальность стрельбы зажигательные снаряды с твердыми зажигательными смесями типа военного термита марки 6. По замыслу разработчиков (а не требований заказчика), ампуломет в основном (так в документе) предназначался для борьбы с танками, бронепоездами, бронемашинами и укрепленными огневыми точками противника путем стрельбы по ним любыми боеприпасами подходящего калибра.

Мнение о том, что ампуломет — чисто ленинградское изобретение, очевидно, основано на том, что этот вид оружия производили и в блокадном Ленинграде, а один из его образцов выставлен в экспозиции Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда. Однако разрабатывали ампулометы (как, впрочем, и пехотные огнеметы) в предвоенные годы в Москве в опытном конструкторском отделе завода №145 имени СМ. Кирова (главный конструктор завода — И.И. Картуков), состоящем в ведении Наркомата авиапромышленности СССР. Фамилии конструкторов ампулометов, к сожалению, мне неизвестны.

Документально подтверждено, что с боекомплектом из ампул 125-мм ампуломет прошел полигонные и войсковые испытания в 1941 г. и был принят на вооружение Красной Армии. Описание конструкции ампуломета, приведенное в Интернете, позаимствовано из руководства и лишь в общих чертах соответствует довоенным опытным образцам: «Ампуломет состоит из ствола с патронником, затвора-задвижки, стреляющего приспособления, прицельных приспособлений и лафета с вилкой». В дополненном нами варианте ствол серийного ампуломета представлял собой стальную цельнотянутую трубу из маннесмановского проката с внутренним диаметром 127 мм, либо свернутую из листового 2-мм железа, заглушённую в казенной части. Ствол штатного ампуломета свободно опирался цапфами на проушины в вилке колесного (летнего) или лыжного (зимнего) станка. Механизмов горизонтальной или вертикальной наводки не было.

У опытного 125-мм ампуломета затвором винтовочного типа в патроннике запирался холостой патрон от охотничьего ружья 12-го калибра с папковой гильзой и 15-граммовой навеской черного пороха. Спуск стреляющего механизма происходил при нажатии большим пальцем левой руки на спусковой рычаг (вперед или вниз -были разные варианты), находящийся возле рукояток, подобных используемым на станковых пулеметах и приваренных к казенной части ампуломета.

У серийного ампуломета стреляющий механизм был упрощен за счет изготовления многих деталей штамповкой, а спусковой рычаг перенесен под большой палец правой руки. Более того, рукоятки в серийном производстве заменили стальными трубами, изогнутыми подобно рогам барана, конструктивно объединив их с поршневым затвором. То есть, теперь для заряжания затвор поворачивали обеими рукоятками до упора влево и с опорой на лоток тянули на себя. Вся казенная часть с ручками по прорезям в лотке отъезжала в крайнее заднее положение, полностью извлекая стреляную гильзу патрона 12-го калибра.

Прицельные приспособления ампуломета состояли из мушки и откидной стойки прицела. Последняя была рассчитана для стрельбы на четыре фиксированные дистанции (очевидно, от 50 до 100 м), обозначенные отверстиями. А вертикальная прорезь между ними позволяла пристреляться и на промежуточные дальности.

На фотографиях видно, что на опытном варианте ампуломета использовали грубо изготовленный колесный станок, сваренный из стальных труб и уголкового профиля. Правильнее его было бы считать лабораторным стендом. У станка ампуломета, предложенного на вооружение, все детали более тщательно отделывали и снабжали всеми атрибутами, необходимыми для эксплуатации в войсках: рукоятками, сошниками, планками, скобочками и пр. Однако колеса (катки) и на опытном, и на серийном образцах предусматривались монолитные деревянные, обитые металлической полосой по образующей и с металлической втулкой в качестве подшипника скольжения в осевом отверстии.

В питерском, волгоградском и архангельском музеях имеются поздние варианты ампуломета заводского производства на упрощенном легком бесколесном нескладывающемся станке с опорой из двух труб, либо вообще без станка. Треноги из стальных прутьев, деревянные колоды или дубовые крестовины в качестве лафетов к ампулометам приспосабливали уже в военное время.

В руководстве упоминается, что носимый расчетом ампуломета боекомплект составлял 10 ампул и 12 вышибных патронов. На станке предсерийного варианта ампуломета разработчики предлагали устанавливать в транспортном положении по два легкосъемных жестяных ящика емкостью на восемь ампул каждый. Два десятка патронов один из бойцов, очевидно, переносил в стандартном охотничьем патронташе. На боевой позиции ящики с боезапасом быстро снимали и помещали в укрытие.

На стволе предсерийного варианта ампуломета предусматривались две приваренные антабки для переноски его на ремне через плечо. Серийные образцы были лишены всяких «архитектурных излишеств», и ствол переносили на плече. Многие отмечают наличие металлической решетки рассекателя внутри ствола, в казенной его части. На опытном образце этого не было. Очевидно, решетка понадобилась для предотвращения удара картонным и войлочным пыжом холостого патрона по стеклянной ампуле. Кроме того, она ограничивала перемещение ампулы в казенную часть ствола до упора, поскольку у серийного 125-мм ампуломета в этом месте располагался патронник. Заводские данные и характеристики 125-мм ампуломета несколько разнятся с теми, что приводятся в описаниях и руководствах по применению.

Зажигательные ампулы

Как указывалось в документах, основным боеприпасом для ампулометов были авиационные жестяные ампулы АЖ-2 калибра 125 мм, снаряженные самовоспламеняющейся разновидностью сгущенного керосина марки КС. Первые жестяные сферические ампулы поступили в серийное производство в 1936 г. В конце 1930-х гг. их совершенствованием занимались также в ОКО 145-го завода (в эвакуации это ОКБ-НКАЛ завода №455). В заводских документах они именовались авиационными жидкостными ампулами АЖ-2. Но все же правильнее называть ампулы жестяными, поскольку ими в ВВС РККА планировали постепенно заменить стеклянные ампулы АК-1, состоящие на вооружении с начала 1930-х гг. как химбоеприпасы.

К стеклянным ампулам постоянно были нарекания, что они, де, непрочны, а разбившись раньше времени, способны отравить своим содержимым и экипаж самолета, и наземный персонал. Между тем, к стеклу ампул предъявлялись взаимоисключающие требования — прочность в обращении и хрупкость при применении. Первое, естественно, превалировало, и некоторые из них, с толщиной стенки 10 мм, даже при бомбометании с высоты 1000 м (в зависимости от плотности грунта) давали очень большой процент неразбившихся. Теоретически решить проблему могли их жестяные тонкостенные аналоги.

Данная особенность наверняка проявлялась и при стрельбе из ампуломета, особенно по настильным траекториям на небольшую дальность. Заметьте, рекомендуемый типаж целей 125-мм ампуломета также сплошь составляют объекты с прочными стенками. В 1930-х гт. авиационные жестяные ампулы изготавливали путем штамповки двух полусфер из тонкой латуни толщиной 0,35 мм. По всей видимости, с 1937 г. (с началом жесткой экономии цветных металлов в производстве боеприпасов) начался их перевод на белую жесть толщиной 0,2-0,3 мм.

Конфигурация деталей для производства жестяных ампул сильно варьировалась. В 1936 г. на 145-м заводе была предложена конструкция Офицерова-Кокоревой для изготовления АЖ-2 из четырех сферических сегментов с двумя вариантами закатки краев деталей. В 1937 г. в производстве состояли даже АЖ-2 из полусферы с заливочной горловиной и второй полусферой из четырех сферических сегментов.

В начале 1941 г., в связи с ожидаемым переводом экономики на особый период, были опробованы технологии производства АЖ-2 из черной жести (тонкого проката 0,5-мм декапированного железа). С середины 1941 г. этими технологиями пришлось воспользоваться в полной мере. Черная жесть при штамповке была не столь пластичной, как белая или латунь, а глубокая вытяжка стали усложняла производство, поэтому АЖ-2 с началом войны допускалось изготавливать из 3-4 частей (сферических сегментов или поясов, а также различного их сочетания с полусферами).

Пайка швов изделий из черной жести в присутствии специальных флюсов тогда оказалась также довольно дорогим удовольствием, а методику сварки тонких стальных листов сплошным швом академик Е.О. Патон внедрил в производство боеприпасов лишь год спустя. Поэтому в 1941 г. детали корпусов АЖ-2 стали соединять при помощи закатки краев и утапливания шва заподлицо с контуром сферы. Кстати, до рождения ампулометов заправочные горловины металлических ампул припаивали снаружи (для использования в авиации это было не столь принципиальным), но с 1940 г. горловины стали крепить внутри. Это позволило избежать разнотипности боеприпасов для применения в авиации и сухопутных войсках.

Начинку ампул АЖ-2КС, так называемый «русский напалм» — сгущенный керосин КС — разработал в 1938 г. А.П. Ионов в одном из столичных НИИ при содействии химиков В.В. Земскова, Л.Ф. Шевелкина и А.В. Ясницкой. В 1939 г. он завершил разработку технологии промышленного производства порошкообразного загустителя ОП-2. Каким образом зажигательная смесь приобрела свойства мгновенно самовоспламеняющейся на воздухе, пока остается неизвестным. Не уверен, что тривиальное добавление гранул белого фосфора в густую зажигательную смесь на основе нефтепродуктов здесь гарантировало бы их самовоспламенение. В общем, как бы там ни было, уже весной 1941 г. на заводских и полигонных испытаниях 125-мм ампуломета АЖ-2КС нормально срабатывали без взрывателей и промежуточных воспламенителей.

По первоначальному замыслу, АЖ-2 были предназначены для заражения с самолетов местности стойкими отравляющими веществами, а также поражения живой силы стойкими и нестойкими отравляющими веществами, позже (при использовании их с жидкими огнесмесями) — для поджига и задымления танков, кораблей и огневых точек. Между тем применение боевых химических веществ в ампулах по противнику не исключалось использованием их из ампулометов.

В 1943 г. для гарантированного срабатывания АЖ-2СОВ или АЖ-2НОВ при бомбометании с любой высоты и при любой скорости носителя разработчики ампул дополнили свои конструкции взрывателями из термореактивной пластмассы (стойкой к кислотному основанию отравляющих веществ). По замыслу разработчиков, на живую силу такие доработанные боеприпасы воздействовали уже как осколочно-химические.

Ампульные взрыватели УВУД (универсальный взрыватель ударного действия) относились к разряду всюдубойных, т.е. срабатывали даже при падении ампул боком. Конструктивно они были аналогичны применяемым на авиационных дымовых шашках АДШ, но стрелять такими ампулами из ампулометов уже не представлялось возможным: от перегрузок взрыватель непредохранительного типа мог сработать прямо в стволе. В военный период и для зажигательных ампул в ВВС порой использовали корпуса с взрывателями или с заглушками вместо них.

В 1943-1944 гг. прошли испытания ампул АЖ-2СОВ или НОВ, предназначенных для долговременного хранения в снаряженном состоянии. Для этого их корпуса внутри были покрыты бакелитовой смолой. Таким образом, стойкость металлического корпуса к механическим воздействиям еще больше возрастала, и на такие боеприпасы в обязательном порядке устанавливали взрыватели.

Сегодня на местах прошедших боев «копателям» могут попадаться в кондиционном виде уже только ампулы АК-1 или АУ-125 (АК-2 или АУ-260 — чрезвычайно редкая экзотика) из стекла. Тонкостенные жестяные ампулы практически все истлели. Не стоит пытаться разрядить стеклянные ампулы, если видно, что внутри — жидкость. Белая или желтоватая мутная — это КС, отнюдь не утратившая своих свойств к самоспламенению на воздухе даже по прошествии 60 лет. Прозрачная или полупрозрачная с желтыми крупными кристаллами осадка — это СОВ или НОВ.

Ампулометы в бою

Накануне войны подразделения ранцевых огнеметов (огнеметные команды) организационно входили в состав стрелковых полков. Однако из-за трудностей использования в обороне (чрезвычайно малая дальность огнеметания и демаскирующие признаки ранцевого огнемета РОКС-2) они были расформированы. Вместо этого в ноябре 1941 г. были созданы команды и роты, вооруженные ампулометами и ружейными мортирками для метания по танкам и другим целям металлических и стеклянных ампул и бутылок с зажигательной смесью. Но, по официальной версии, ампулометы также имели существенные недостатки, и в конце 1942 г. их сняли с вооружения.

Об отказе от винтовочно-бутылочных мортир при этом не упоминалось. Наверное, они недостатками ампулометов почему-то не обладали. Более того, в остальных подразделениях стрелковых полков Красной Армии бутылки с КС метать по танкам предлагалось исключительно вручную. Бутылкометчикам же огнеметных команд, очевидно, открывали страшную военную тайну: каким образом использовать прицельную планку мосинской винтовки для прицельной стрельбы бутылкой на заданную дистанцию, определенную на глаз. Как я понимаю, остальных малограмотных пехотинцев учить этому «мудреному делу» было просто некогда. Поэтому они сами приспосабливали на срез винтовочного ствола гильзу от трехдюймовки и сами «во внеурочное время» обучались прицельному бутылкометанию.

При встрече с прочной преградой корпус ампулы АЖ-2КС разрывался, как правило, по паечным швам, зажигательная смесь выплескивалась и воспламенялась на воздухе с образованием густого белого дыма. Температура горения смеси достигала 800°С, что при попадании на одежду и открытые участки тела доставляло противнику массу неприятностей. Не менее неприятным была встреча липкого КС с бронетанковой техникой — начиная от изменения физико-химических свойств металла при локальном нагреве до такой температуры и заканчивая непременным пожаром в моторно-трасмиссионном отделении карбюраторных (да и дизельных) танков. Счистить горящий КС с брони было невозможно — требовалось только прекращение доступа воздуха. Однако присутствие в КС самовоспламеняющейся присадки не исключало самопроизвольного возгорания смеси снова.

Приведем немногочисленные выдержки из боевых донесений времен Великой Отечественной, опубликованные в Интернете:

«Применили мы и ампулометы. Из наклонно установленной трубки, смонтированной на санях, выстрел холостого патрона выталкивал стеклянную ампулу с горючей смесью. Летела она по крутой траектории на расстояние до 300-350 м. Разбиваясь при падении, ампула создавала небольшой, но устойчивый очажок пожара, поражая живую силу противника и поджигая его блиндажи. Сводная ампулометная рота под командованием старшего лейтенанта Старкова, в составе которой было 17 расчетов, в течение первых двух часов выпустила 1620 ампул».

«Сюда же выдвинулись ампулометчики. Действуя под прикрытием пехоты, они подожгли вражеский танк, два орудия и несколько огневых точек».

Кстати, интенсивная стрельба патронами с дымным порохом неизбежно создавала на стенках ствола толстый слой нагара. Так что после четверти часа такой канонады ампулометчики наверняка бы обнаружили, что ампула в ствол закатывается уже с все большим трудом. Теоретически перед этим нагар наоборот несколько улучшил бы обтюрацию ампул в стволе, повысив дальность стрельбы ими. Однако привычные метки дальности на планке прицела, наверняка, «поплыли». О банниках и прочем инструменте и приспособлениях для чистки стволов ампулометов, наверное, говорилось в техописании...

А вот вполне объективное мнение уже наших современников:

«Расчет ампуломета составлял три человека. Заряжание производили два человека: первый номер расчета вставлял с казны вышибной патрон, второй вкладывал в ствол с дульной части саму ампулу». «Ампулометы были очень простыми и дешевыми «огнеметными мортирами», ими вооружались специальные ампулометные взводы. Боевой устав пехоты 1942 г. упоминает ампуломет в качестве штатного огневого средства пехоты. В бою ампуломет часто служил ядром группы истребителей танков. Применение его в обороне в целом оправдывало себя, попытки же применения в наступлении приводили к большим потерям расчетов из-за малой дальности стрельбы. Правда, они не без успеха использовались штурмовыми группами в городских боях — в частности, в Сталинграде».

Имеются и воспоминания ветеранов. Суть одного из них сводится к тому, что в начале декабря 1941 г. на Западный фронт в один из батальонов 30-й армии генерал-майора Д.Д. Лелюшенко доставили 20 ампулометов. Сюда же приехал конструктор этого оружия, а также сам командарм, решивший лично опробовать новую технику. В ответ на комментарии конструктора по заряжанию ампуломета Лелюшенко проворчал, что больно все хитро и долго, а немецкий танк ждать не будет... При первом же выстреле ампула разбилась в стволе ампуломета, и вся установка сгорела. Лелюшенко уже с металлом в голосе потребовал второй ампуломет. Все повторилось. Генерал «осерчал», перейдя на ненормативную лексику, запретил бойцам использовать столь небезопасное для расчетов оружие и раздавил танком оставшиеся ампулометы.

Вполне вероятная история, хотя и не очень приятная в общем контексте. Как будто ампулометы и не проходили заводских и полигонных испытаний... Почему это могло случиться? Как версия: зима 1941-го (все очевидцы это упоминали) была очень морозной, и стеклянная ампула стала более хрупкой. Здесь, к сожалению, уважаемый ветеран не уточнил, из какого материала были те ампулы. Также может сказаться и разница температур толстостенного стекла (местный нагрев), обжигаемого при выстреле пламенем пороха вы-шибного заряда. Очевидно, в сильный мороз надо было стрелять только металлическими ампулами. А ведь «в сердцах» генерал мог запросто и по ампулам прокатиться!

Огневой коктейль прифронтового разлива

Это только на первый взгляд схема использования ампуломета в войсках кажется до примитивного простой. К примеру, расчет ампуломета на боевой позиции отстрелял носимый боезапас и подтащил второй боекомплект... Чего проще — бери и стреляй. Вон, у старшего лейтенанта Старкова двучасовой расход подразделения превысил полторы тыщи ампул! Но на самом деле, при организации снабжения войск зажигательными ампулами требовалось решить проблему транспортировки на большие расстояния с заводов из глубокого тыла далеко небезопасных в обращении зажигательных боеприпасов.

Испытания ампул в предвоенный период показали, что данные боеприпасы в окончательно снаряженном виде выдерживают транспортировку не далее чем на 200 км по дорогам мирного времени с соблюдением всех правил и при полном исключении «дорожных приключений». В военное время все значительно усложнилось. Но здесь, вне сомнения, пригодился опыт советских авиаторов, где ампулы снаряжали на аэродромах. До механизации процесса заливка ампул с учетом отвертывания и завертывания пробки штуцера требовала 2 чел.-ч на 100 штук.

В 1938 г. для ВВС РККА на 145-м заводе НКАП была разработана и позже принята на вооружение буксируемая авиационная разливочная станция АРС-203, выполненная на одноосном полуприцепе. Годом позже на вооружение поступила и самоходная АРС-204, но она была ориентирована на обслуживание выливных авиаприборов, и рассматривать ее мы не будем. АРСы в основном предназначались для розлива боевых химических веществ в боеприпасы и изолированные резервуары, но для работы с готовой самовоспламеняющейся зажигательной смесью оказались просто незаменимы.

По идее, в тылу каждого стрелкового полка должно было работать небольшое подразделение по снаряжанию ампул смесью КС. Вне сомнения, оно располагало станцией АРС-203. Но КС также не возили бочками с заводов, а готовили на месте. Для этого в прифронтовой зоне использовали любые продукты нефтеперегонки (бензин, керосин, соляру) и по таблицам, составленным А.П. Ионовым, добавляли в них различное количество загустителя. В итоге, несмотря на различие в исходных компонентах, получался КС. Далее его, очевидно, закачивали в резервуар АРС-203, куда добавляли компонент самовоспламенения огнесмеси.

Впрочем, не исключается и вариант добавления компонента непосредственно в ампулы, а затем розлива в них жидкости КС. В этом случае АРС-203, в общем-то, и не была столь необходима. А дозатором могла служить и обычная солдатская алюминиевая кружка. Но такой алгоритм требовал, чтобы самовоспламеняющийся компонент некоторое время на открытом воздухе был инертен (например, мокрый белый фосфор).

АРС-203 была специально разработана для механизации процесса снаряжания ампул АЖ-2 до рабочего объема в полевых условиях. На ней из большого резервуара жидкость сначала наливали одновременно в восемь мерников, а затем наполняли сразу восемь ампул. Таким образом, за час удавалось снарядить 300-350 ампул, а через два часа такой работы 700-литровый резервуар станции опустошался, и его вновь заправляли жидкостью КС. Ускорить процесс заливки ампул было невозможно: все перетекания жидкостей проходили естественным путем, без наддува емкости. Цикл наполнения восьми ампул составлял 17-22 с, а 610 л в рабочую емкость станции при помощи насоса Гарда закачивали за 7,5-9 мин.

Очевидно, опыт эксплуатации АРС-203 в сухопутных войсках оказался неожиданным: производительность станции, ориентированной на потребности ВВС, была признана избыточной, как, впрочем, и ее габариты, масса и необходимость буксировки отдельным автомобилем. Пехоте требовалось нечто поменьше, и в 1942 г. в ОКБ-НКАП 455-го завода «картуковцы» разработали полевую разливочную станцию ПРС. В ее конструкции мерники были упразднены, а уровень наполнения непрозрачных ампул контролировали с помощью стеклянной сигнальной трубки. Емкость рабочего резервуара составляла 107 л, а масса всей станции не превышала 95 кг. ПРС была спроектирована в «цивилизованном» варианте рабочего места на раскладном столе и в предельно упрощенном, с установкой рабочей емкости «на пеньках». Производительность станции ограничивалась 240 ампулами АЖ-2 в час. К сожалению, когда завершились полигонные испытания ПРС, ампулометы в Красной Армии уже сняли с вооружения.

Русский многоразовый «фаустпатрон»?

Однако безоговорочно причислять 125-мм ампуломет к зажигательному оружию будет не совсем корректно. Ведь никто не позволяет себе считать огнеметами ствольную артсистему или РСЗО «катюша», стрелявшие при необходимости и зажигательными боеприпасами. По аналогии с применением авиационных ампул расширить арсенал боеприпасов ампуломета конструкторы 145-го завода предлагали за счет использования доработанных советских противотанковых авиабомб ПТАБ-2,5 кумулятивного действия, созданных в самом начале Великой Отечественной войны.

В книге Е. Пырьева и С. Резниченко «Бомбардировочное вооружение авиации России 1912-1945 гг.» в разделе ПТАБ говорится, что мелкие авиабомбы кумулятивного действия в СССР разрабатывали лишь в ГСКБ-47, ЦКБ-22 и в СКБ-35. С декабря 1942 по апрель 1943 г. там удалось спроектировать, испытать и отработать по полной программе 1,5-кг ПТАБ кумулятивного действия. Однако на 145-м заводе И.И. Картукова данной проблемой занялись намного раньше, еще в 1941 г. Их 2,5-кг боеприпас назывался авиационной фугасно-бронебойной миной АФБМ-125 калибра 125 мм.

Внешне такая ПТАБ сильно напоминала фугасные авиабомбы полковника Гронова малых калибров времен Первой мировой войны. Поскольку к корпусу авиационного боеприпаса крылья цилиндрического оперения приваривали точечной сваркой, для использования мины в пехоте простой заменой ее оперения обойтись не удалось. Новое оперение минометного типа на авиабомбы устанавливали с вмонтированным в него дополнительным метательным зарядом в капсуле. Выстреливался боеприпас по-прежнему, холостым ружейным патроном 12-го калибра.

Между тем, проблема в упомянутом выше эпизоде 1941 г. с командующим 30-й армией Д.Д. Лелюшенко могла возникнуть и при стрельбе из ампулометов фугасно-бронебойны-ми минами ФБМ-125 ранних моделей. На это косвенно указывает и ворчание Лелюшенко: «Больно все хитро и долго, немецкий танк ждать не будет», поскольку в обычный ампуломет вложение ампулы и заряжание патрона особых премудростей не требовало. В случае же применения ФБМ-125 перед стрельбой у боеприпаса надо было вывинтить предохранительный ключ, открыв доступ огня к пороховой запрессовке предохранительного механизма, удерживающего инерционный ударник контактного взрывателя в заднем положении. Для этого все подобные боеприпасы снабжались картонной шпаргалкой с надписью «Вывернуть перед стрельбой», привязанной к ключу.

Кумулятивная выемка в передней части мины была полусферической, а ее тонкостенная стальная облицовка скорее формировала заданную конфигурацию при заливке ВВ, нежели играла роль ударного ядра при кумуляции боевого заряда боеприпаса. В документах указывалось, что ФБМ-125 при стрельбе из штатных ампулометов предназначена для вывода из строя танков, бронепоездов, бронемашин, автотранспорта, а также для разрушения укрепленных огневых точек (ДОТов.ДЗОТов и пр.).

Полигонные испытания боеприпаса прошли в 1941 г. Их итогом стал запуск мины в опытно-серийное производство. Войсковые испытания ФБМ-125 успешно завершились в 1942 г. Разработчики предлагали при необходимости снаряжать такие мины и боевыми химическими веществами раздражающего действия (хлорацетофеноном или адамситом), но до этого дело не дошло. Параллельно с ФБМ-125 в ОКБ-НКАП 455-го завода разработали и бронебойно-фугасную мину БФМ-125. К сожалению, о ее боевых свойствах в заводских справках не упоминается.

Прикрыть пехоту дымами

В 1941 г. прошла полигонные испытания разработанная на заводе №145 им. СМ. Кирова авиационная дымовая шашка АДШ. Она была предназначена для постановки вертикальных маскирующих (ослепление противника) и ядовитых дымовых (сковывание и изнурение боевых сил противника) завес при сбрасывании шашек с самолета. На самолетах АДШ загружали в ампульно-бомбовые кассеты, предварительно удалив предохранительные вилки взрывателей. Высыпались шашки залпом при открытии створок одной из секций кассеты. Ампульно-бомбовые кассеты были разработаны также на 145-м заводе для истребителей, штурмовиков, дальних и ближних бомбардировщиков.

Наверное, неслучайно этот боеприпас также оказался выполненным в калибре 125 мм, что, по заверениям разработчиков, позволяло применять АДШ и из штатных ампулометов. Кстати, при выстреле из ампуломета боеприпас получал перегрузку намного большую, нежели при падении с 4 м, а значит, шашка начинала дымить уже в полете.

Еще в предвоенные годы было научно доказано, что прикрывать свои войска намного эффективнее, если в атаке на огневую точку задымлять именно ее, а не свою пехоту. Таким образом, ампуломет оказался бы очень нужной штукой, когда перед атакой требовалось закинуть несколько шашек на пару сотен метров к ДЗОТу или ДОТу. К сожалению, не известно, применялись ли ампулометы на фронтах в таком варианте...

При стрельбе тяжелыми шашками АДШ из 125-мм ампуломета его прицельные приспособления можно было использовать только с поправками. Однако большой точности стрельбы при этом не требовалось: одна АДШ создавала непросматриваемое стелющееся облако протяженностью до 100 м. А поскольку к АДШ приспособить дополнительный вышибной заряд было невозможно, для стрельбы на предельную дистанцию требовалось использовать крутую траекторию при углах возвышения, близких к 45°.

Полковая агитационная самодеятельность

Сюжет для этого раздела статьи об ампуломете был мною также позаимствован в Интернете. Суть его состояла в том, что однажды замполит, придя к саперам в батальон, спросил, кто может сделать агитационную минометную мину? Вызвался Павел Яковлевич Иванов. Инструменты он нашел на месте разрушенной кузни, корпус боеприпаса изготовил из чурки, приспособив небольшой пороховой заряд для его разрыва в воздухе, запал — из бикфордового шнура, а стабилизатор — из консервных банок. Однако деревянная мина для миномета оказалась легкой и в ствол опускалась медленно, не пробивая капсюля.

Иванов уменьшил ее диаметр, чтобы воздух из ствола выходил свободнее, и капсюль на боек перестал попадать. В общем, умелец не спал сутками, но на третий день мина полетела и взорвалась. Листовки закружились над вражескими траншеями. Позже для стрельбы деревянными минами он приспособил ампуломет. А чтобы не вызывать ответный огонь на свои траншеи, выносил его на нейтральную полосу или в сторону. Результат: немецкие солдаты как-то раз перешли на нашу сторону группой, пьяненькие, средь бела дня.

Эта история также вполне правдоподобна. Из подручных средств изготовить агитмину в металлическом корпусе в полевых условиях довольно затруднительно, а из древесины — вполне по силам. Кроме того, такой боеприпас, по здравому смыслу, и должен быть нелетальным. Иначе, какая уж тут агитация! А вот заводские агитационные мины и артснаряды были в металлических корпусах. В большей степени, чтобы летели дальше и чтобы не сильно нарушать баллистику. Однако до этого конструкторам ампуломета и в голову не приходило обогатить арсенал своего детища вот такой разновидностью боеприпаса...

Выводы

Итак, причиной снятия ампулометов с вооружения сухопутных войск Красной Армии в конце 1942 г. официально послужила их небезопасность в обращении и применении.

Кстати, безопасность использования ранцевого огнемета в наступательном бою тоже весьма сомнительна. Тем не менее их вернули «в строй» и использовали вплоть до конца войны. Имеются фронтовые воспоминания снайпера, где тот утверждает, что вражеского огнеметчика всегда видно издалека (ряд демаскирующих признаков), поэтому выцеливать его лучше на уровне груди. Тогда с коротких дистанций пуля мощного винтовочного патрона навылет пробивает и тело, и резервуар с огнесмесью. То есть, огнеметчик и огнемет «восстановлению не подлежат».

Точно в такой же ситуации мог оказаться и расчет ампуломета при попадании пуль или осколков в зажигательные ампулы. Стеклянные ампулы вообще могло поколоть друг о друга ударной волной от близкого разрыва. Да и вообще, вся война — дело сильно рисковое... А благодаря «гусарству генералов Лелюшенко» и рождались вот такие скороспелые выводы о низком качестве и боевой неэффективности отдельных образцов оружия. Вспомните, к примеру, предвоенные мытарства конструкторов РСЗО «катюша», минометного вооружения, пистолетов-пулеметов, танка Т-34 и пр. Наши конструкторы-оружейники в подавляющем большинстве не были дилетантами в своей области знаний и не меньше генералов стремились приблизить победу. А их «макали», как котят. Генералов тоже нетрудно понять — им требовались надежные образцы вооружений и с «защитой от дурака».

И потом, как-то нелогично выглядят теплые воспоминания пехотинцев об эффективности бутылок с зажигательной смесью КС против танков на фоне весьма прохладного отношения к ампулометам. И то, и другое — оружие одного порядка. Разве что ампула была ровно вдвое мощнее, а метнуть ее можно было раз в 10 дальше. Здесь не совсем понятно, к чему претензий «в пехоте» было больше: к самому ампуломету или к его ампулам?

В это же время те же «весьма опасные» ампулы АЖ-2КС в советской штурмовой авиации продержались на вооружении, как минимум, до конца 1944 — начала 1945 г. (во всяком случае, штурмовой авиаполк М.П. Одинцова п