Как-то, а дело было в середине 60-х, в руки телевизионщиков попал польский юмористический журнал «Шпильки»; позвали переводчика, и скоро весь отдел уже держался за стулья – чудаковатые паны и пани, за чашкой кофе и пивом, смешили читателя своими «проблемами». А не экранизировать ли нам несколько сюжетов, решили на Шаболовке, и отправились к начальству за визой. «Что? Какие ещё паны и пани? — гаркнули в кабинетах, — назовите их товарищами!» Сразу повеяло смертельной скукой… Написали, однако, сценарий «с товарищем Профессором и товарищем Зосей», и в январе 1966 года, когда страна едва оправилась от новогоднего веселья, в прямой эфир вышла передача «Добрый вечер». Да, именно так «Кабачок» сначала и назывался: согласимся, как-то общо и безлико.

Пошутили, попели, кстати, тоже вживую, без фонограмм, и… положили передачу на полку: спи спокойно дорогой «товарищ»… Однако, хоронить, как оказалось, было рано! То ли зрителю понравился польский юмор, то ли их песенки, то ли улыбки «товарища Зоси», но на Шаболовку стали носить мешками письма. Их строки дружно вопили: «Хотим продолжения!» Начальство, привыкшее уступать «голосу трудящихся», вызвало редактора, а им был режиссёр Георгий Зелинский, и приказало: «Дерзайте, дальше! – и, усмехнувшись, посоветовало, — кстати, попробуйте своих панов. Они что, так себя называют? Ну не безобразие ли?!».

Зелинский ещё упирался, не веря в проект, но его жена Зоя, потом известная в «Кабачке», как пани Тереза, актриса Театра сатиры, уговорила режиссёра.

И – как в воду глядела: вышел грандиозный «сериал». Тогда начали одна за другой выходить передачи: за долго до «Санта Барбары», возник отечественный сериал, растянувшийся на 15 лет! Всего вышло 134 передачи «Кабачка», последняя – в 1980 году.

Но почему именно «Кабачок 13 стульев», и откуда взялось название, ставшее столь привычным? Как вспоминают авторы передачи, было перепробовано множество иных: тут и «Голубой попугай», по аналогии с «Голубым огоньком», которого сразу же забраковали – «это намёк на болтливость нашего телевидения», и другие. Например: «Клуб чудаков», и целый список общепитовских точек — «Забегаловка», «Подвальчик», «Корчма», «Кафе Улыбка»… Не то, не то: или банально, или вычурно, как предложенное «Крылья Пегаса». Победителю конкурса за удачное название был предложен даже ящик чешского пива, но…

И вот, когда фантазия артистов истощилась, когда кто-то неудачно пошутил, предложив назвать «Шалаш Ильича», подал голос Виктор Заявлин, переводчик с польского: «Ну, можно назвать «Кабачок 13 стульев», например…» Тут сквозил намёк на Ильфа и Петрова: правда, у тех было «12 стульев». И тогда теленачальство в лице Н. Карцова почесало затылок: ну, а, в самом деле, сколько в студии стульев? Тринадцать! Да и в случае провала, сошлёмся на роковое число. Получай своё пиво!

Правда, в отличие от зрителей, критики к «Кабачку» не благоволили. В газетах и журналах тех лет появлялись статьи и фельетоны, где со снисходительным пренебрежением подчеркивалась «тупость» пана Директора, взбалмошность пани Моники, сварливость пани Терезы, «плоскость» многих шуток, «дурно пахнувший» прием с песнями и многие другие «неувязочки». Эти публикации заметно нервировали телевизионное руководство и, несмотря на восторженные отклики зрителей, оно втайне всегда подумывало о закрытии «Кабачка». Лишь появление в 1971 году положительной статьи в «Правде» под названием «Облучение смехом» явилось для передачи своеобразной индульгенцией на дальнейшее существование. Но ненадолго…

В работе над сериалом Г.В. Зелинскому помогали лучшие телевизионные режиссеры литературно-драматической редакции: Надежда Марусалова, Лидия Ишимбаева, Алина Казьмина, ассистенты режиссеров: Сергей Сатыренко, Владимир Бондарцов, Татьяна Поляченко, Александр Паухов, операторы: Том Паттерсон, Дмитрий Серебряков, Лев Стрельцин, Марат Ларин, Валерий Костин и другие. На крохотной площадке 28-й студии на Шаболовке весь этот по-настоящему творческий коллектив умудрялся создавать неповторимое по красоте зрелище. К сожалению, зрители первые годы видели его только в черно-белом варианте: цвет пришел на ЦТ значительно позже. А тогда не было еще видеомагнитофонов, не было и монтажа. Весь часовой спектакль шел «живьем», на одном дыхании, от начала и до конца! Сейчас невозможно себе представить, как это актеры умудрялись выучивать тридцатистраничный сценарий, напичканный репризами, в котором нельзя было не то, чтобы случайно фразу забыть, или сказать ее своими словами, как это дозволялось иногда в театре, — нельзя было слово, букву заменить! Реприза тут же теряла свой смысл, «не стреляла» и вместо улыбки вызывала у зрителя недоумение.

Авторы передачи мучались вопросом, кто же должен петь в кадре: скажем, пани Зося, а, вернее, артистка Шавыкина, или певица Марыля Родович? Артисты Театра миниатюр, конечно, способны вытянуть партию «заморского гостя», но лучше оригинала не споёшь. Да и хотелось познакомить телезрителей с зарубежной эстрадой, не столь частой у нас гостьей в ту пору. И тогда было решено, как бы сегодня сказали, петь «под фанеру»: звучит голос той же Родович или Далиды, а рот открывают пани Зося и пани Каталинка.

Вот только делать это нужно было … по-польски, по-итальянски! Если бы артистки открывали его «по-русски», то зритель не простил бы халтуры. И наши девушки учили тексты на языке оригинала…

Спартаку Мишулину это давалось с огромным трудом: артист и на русском не выговаривал «лаборатория» или «синхофазотрон», а тут ему петь на хорватском!

И он хитрил: то шляпой прикроется, то боком к камере повернётся, то спрячется на чужую спину… А ведь первые «Кабачки» сразу шли в эфир, а это час непрерывной съёмки, так что накладок быть не должно. Их, кстати, и почти не было!

Многие профессиональные певцы на эстраде часто не могут «попасть»в собственную фонограмму, а «кабачковцы» без дублей, с ходу, попадали точно «в яблочко».

Надо сказать, что этот прием изобрел все тот же неугомонный Г.В. Зелинский. Не сразу, а перепробовав множество вариантов подачи музыкальных номеров, от пения своими голосами в первых выпусках «Доброго вечера» до приглашения популярных заезжих певцов-гастролеров в более поздних.

Георгий Васильевич остановился именно на использовании фонограмм потому, что этот прием открывал широкие возможности для знакомства советских телезрителей с мировой эстрадой. Борясь за «чистоту жанра», некоторые педанты-критики упрекали режиссера за этот «обман зрителей». Но никакого обмана не было: ведущие Александр Белявский и позднее Михаил Державин постоянно сообщали зрителям, что поет именно Марыля Радович, а пани Зося ей просто «помогает».

Большую роль в создании праздничной атмосферы в кабачке играл камерный оркестр Театра сатиры под руководством концертмейстера Инны Москвиной. Ее подопечные старались не просто имитировать музыкальное сопровождение, они подбирали для каждого номера соответствующие инструменты с тем, чтобы зрители ощущали «эффект присутствия» каждого музыканта в игровом действии. Впрочем, им, зрителям, не было дела до этой производственной кухни «Кабачка», главное, что они слышали потрясающую песню Далиды и видели очаровательную пани Катарину в невиданном в те времена в их городке сногсшибательном платье от Диора. Это было сильнее любого обмана в таком уютном кабачке «13 стульев»…

КТО ОНИ, АВТОРЫ?

Вот этот вопрос, действительно, на засыпку. Если просто перечислить одни лишь фамилии авторов – пяти таких заметок не хватит. Если подсчитать общее арифметическое число – их больше тысячи, — тоже ничего не сообщить: за этим числом стоят талантливые авторы со всего света, которые 15 лет питали телесериал своим творчеством. Это и широко известные в свое время маститые писатели-сатирики: Виктор Ардов, Леонид Ленч, Зиновий Паперный, Леонид Лиходеев и тогда еще только начинающие юмористы: Григорий Горин, Аркадий Арканов, Марк Захаров, Виктор Славкин, Феликс Камов, Эдуард Успенский, Марк Розовский и многие другие. Их рассказы, интермедии, репризы стали той литературной основой, из которой складывались сценарии сериала. А если сюда приплюсовать сотни авторов из числа зрителей, которые в своих письмах часто предлагали интересную тему, неожиданный сюжет или просто остроумную фразу для какого-нибудь персонажа, то списку авторов конца не будет видно…

И это речь идет только о советских авторах, а о зарубежных, и в первую очередь, польских, речь еще впереди…

Редактуре оставалось лишь подогнать этот материал под того или иного персонажа. Они, редакторы, все эти годы были в роли «закройщиков» своеобразного литературного ателье: из куска добротной материи шили на индивидуальную фигуру пана Директора или пани Моники элегантный костюм, в котором им было бы комфортно существовать, как оказалось, 15 лет!
Очень скоро, практически с первых выпусков, перед редакторами встала самая главная проблема будущего сериала – проблема «проходимости» литературного материала. Явная сатирическая направленность многих миниатюр, помноженная на колоритную чудаковатость наших советских «товарищей», встречала явное неодобрение у руководства ЦТ. «Оглупление», «очернение» и прочие эпитеты то и дело звучали на обсуждении сценариев. Многие сцены «зарубались» на корню, из других вымарывались целые абзацы.

Вот тогда-то и пришли на помощь нашим «товарищам» польские паны. В те времена Польша, по мнению самих поляков, была «…самым веселым бараком во всем социалистическом лагере». Именно в Польше в те годы появилась целая когорта талантливых писателей-сатириков, задававших тон во всей общественной жизни страны. Анатоль Потемковский, Януш Осенка, Феликс Дерецкий, Веслав Брудзинский, Станислав Ежи Лец, Стефания Гродзеньска, Ядвига Рутсковска, Анна Лехицка – это лишь наиболее яркие имена авторов, чьи рассказы, репризы и шутки стали основой для последующих выпусков кабачка. Так польские паны и пани удачно перекочевали со страниц польских юмористических журналов на советский телеэкран. И у телевизионного начальства утихла головная боль по поводу «остроты» материалов: ведь теперь все эти глупости и головотяпство, дурацкие неурядицы и административные просчеты были не у нас, а там, у них, в Польше.

Вот так советский телекабачок стал польским…, якобы польским, но ведь это уже детали…

Поляки, принимавшие «13 стульев» через Интервидение, радовались такой популяризации в СССР своей культуры и правительство Польши к 10-летию кабачка присвоило всем создателям и актерам почетные звания «Заслуженный деятель польской культуры». Удостоился этого звания и тогдашний председатель Гостелерадио С.Г.Лапин.

Актеры и авторы стали постоянными гостями на всех официальных и неофициальных приемах в польском посольстве. Гастроли Театра сатиры в Польше произвели подлинный фурор у зрителей Варшавы и Кракова, Познани и Катовиц. Актеров узнавали на улицах, зазывали в гости, дарили цветы и сувениры. Многие писатели-сатирики, прослышав о приезде «кабачковцев», несли в гостиницу, где жили актеры, свои новые рассказы и интермедии, скетчи и репризы, не переставая при этом искренне удивляться тому, что их скромные произведения пользуются таким успехом у русских зрителей.

«Кабачок» был очень популярен в народе, ну, как нынче сериалы: герои сначала становятся твоими знакомыми, а с годами и «родными». Недаром Спартак Мишулин говорил: «Если я выйду из дома голый, босой и без денег и пойду по стране, то меня, как пана Директора, в каждом доме накормят, напоят, ещё и денег дадут».

Все это зыбкое благополучие никогда не являлось гарантией от закрытия кабачка. В мощном пропагандистском механизме, каким в то время являлось ЦТ, не было места «декоративному винтику», в общем-то, случайно попавшему в эту отлаженную машину. Требовался только повод, чтобы «вывинтить» его оттуда. И этот повод вскоре нашелся — в Польше грянул 80-й год. Известные польские события не на шутку всполошили телевизионное руководство. И под предлогом «поляки могут обидеться…» «Кабачок» был закрыт. Правда, никто из начальства этого слова «закрыт» не произнес до сих пор. «Переждем события, а там видно будет…» – лукаво резюмировал ситуацию тогдашний заместитель председателя Гостелерадио Э.Н. Мамедов. Вот с той поры и пережидаем… Уже 25 лет…

Нет многих создателей «Кабачка», нет большинства актеров: Евгения Кузнецова (пан Юзеф), Владимира Козела (пан Беспальчик), Виктора Байкова (пан Вотруба), Спартака Мишулина (пан Директор), Бориса Рунге (пан Профессор), Романа Ткачука (пан Владек), Юрия Соковнина (пан Юрек, таксист), Георгия Вицина (пан Цыпа, критик), Олега Солюса (пан Пузик), Юрия Волынцева (пан Спортсмен), Бориса Новикова (пан Специалист), Георгия Менглета (пан Режиссер), Готлиба Ронинсона (пан Трепыхальский), Татьяны Пельтцер (пани Ирена), Ольги Викландт (пани Птушек) – какие блистательные актеры покинули сцену по имени Жизнь… Оставшиеся их товарищи и коллеги Ольга Аросева (пани Моника), Рудольф Рудин (пан Гималайский), Зиновий Высоковский (пан Зюзя), Владимир Долинский (пан Пепичек) после закрытия передачи, в 80-е годы, пытались в той или иной форме продлить на телевидении жизнь своих персонажей. С помощью приглашенных новых авторов и режиссеров они выпустили на одном из дециметровых каналов несколько передач «В гостях у пани Моники», затем промелькнул в эфире некий странный суррогат «Кабачок на Тверской».

Однако все эти попытки «оживить» старый «Кабачок» с новыми персонажами не увенчались успехом. Не было профессионального литературного материала, не было устоявшегося за пятнадцатилетие коллектива. Великолепные декорации некогда уютного кабачка, с таким мастерством сделанные замечательным художником Александром Грачевым, давно распилили на дрова, все стулья по одиночке растащили по другим передачам и сегодня их не смог бы разыскать даже хитроумный Остап Бендер. «Распалась связь времен!», — как сказал бы пан Гамлет. Да и то живое, одухотворенное телевидение тоже распалось… Настали иные времена, времена «бригад» и «парней из стали», а наивные, добродушные чудаки никому больше не нужны. Родилось новое поколение телезрителей, которое сегодня и не знает о том, что когда-то давным-давно, в прошлом веке, и даже в прошлом тысячелетии, на чудном, допотопном телевидении был такой удивительный сериал, на который по вечерам в течение 15-ти лет почему-то неизменно спешили к голубым экранам миллионы зачарованных зрителей…