Если бы это зависело от меня – ноябрь был бы последним месяцем года, по крайне мере, в России. Почти каждый день пасмурно, осклизло, деревья стоят черные, мертвые, рано темнеет. Уныние, серость, ощущение конца.
«Заплаканная осень, как вдова
в одеждах черных, все сердца туманит
Перебирая мужнины слова,
она рыдать не перестанет…»

Но в советское время это был не совсем пропащий месяц, потому что в нем было яркое, красное пятно – праздник Великой Октябрьской Социалистической Революции (мы так часто писали эти слова, конспектируя на уроках и лекциях, что использовали сокращение ВОСР). И сейчас ощущение этого праздника, накатывается на меня при виде кварталов серых кирпичных пятиэтажек с их застекленными балконами, где хранится все на свете, окнами, сквозь которые видны цветы на подоконниках, делящиеся площадью с котами и кошками всех расцветок, возрастов и характеров, с дворами, где посаженные новоселами 60-х деревья, образовали уже целый лес.
--------------------------------------------------------------------------------------------✂----------

К этим дням на улицах уже развесили бы транспаранты с могучими рабочим, крестьянкой и интеллигентом с шириной плеч не меньше, чем у гегемона, но непременно в очках, а также около фонарей — светильники в виде красных гвоздик, плакаты с матросами, солдатами и очень- очень много красных полотнищ, ну и, конечно, лозунгов «Слава КПСС», портретов Ленина, Карла Маркса и Фридриха Энгельса (последние, как, известно, не муж и жена, а четыре разных человека). Только на эти дни (и в другие праздники) вывешивали иллюминацию, все эти лампочки, прожекторы, которые теперь горят каждый день, прославляя казино и магазины. Ощущение праздника нарастало с каждым днем.

Люди писали и получали праздничные открытки, на которых были нарисованы пятиконечные звезды, красные флаги, гвоздики, московский Кремль и пр., ревниво подсчитывая, кто кого поздравил, а кто кого – нет. «Почему тетя Полина нам не прислала открытку? Может, болеет, а может, обиделась на что? Надо позвонить! (ей или тому, кто может о ней знать)». «Боже мой! Я забыла поздравить Астаховых! Что делать? Может, телеграммой?» После 91 года люди почему-то перестали посылать друг другу поздравительные открытки в таком количестве, не знаю почему. Ведь раньше их хранили в отдельной коробочке, иногда пересматривали, читая поздравления тех, кто уже умер, умилялись на каракули ставших взрослыми детей (и кому это помешало)? А в первых строках на этих открытках стояло «Поздравляем с праздником 7 ноября!» или «…с праздником Октябрьской революции!», — и ведь писали люди это искренне, веря, что 7 ноября – праздник для всех. Да, они преступно не думали в эти моменты о жертвах ГУЛАГА и муках царской семьи, хотя многие были из семей так или иначе пострадавших от советской власти, но праздника это им не портило.

Кроме необходимости поздравить все родню и друзей с помощью открыток надо было еще подумать, как, собственно, отпраздновать. Ведь ноябрьские праздники длились 2 дня (7 и 8), а к ним могли присоединиться суббота и воскресенье, кроме того, у школьников в эти дни были осенние каникулы. Обычно, ходили в гости, сами принимали гостей, ходили в театр, могли выехать на экскурсию в другой город. Было не принято провести время, как в обычные выходные, это считалось обидным разбазариванием праздника. Посещали и принимали гостей, подгадывали отметить новоселье или сыграть свадьбу. В общем, ребром вставал вопрос о продуктах для праздничного стола. Профкомы всех предприятий загодя готовились к событию, стараясь выбить как можно больше дефицитной еды, в зависимости от их стараний и от статуса организации люди получали в так называемых заказах на работе кто красную, а кто черную икру (но красную – обязательно), кто финский сервелат (Теперь его нигде нет, потому что это был продукт экстра класса, выпускаемый финнами специально для СССР очень большими партиями и поэтому относительно дешевый. Сейчас он был бы очень дорогой, и, если и продолжает выпускаться, то маленькими партиями и до наших магазинов не доходит), кто отечественную копченую колбасу, тоже очень не плохую, ну и так далее, заказ включал от 30 и более наименований, все не упомнишь, но подкупать к нему приходилось не так уж много. Очень многие варили холодец, для чего покупали откуда-то к этому дню появляющиеся на прилавках свиные ножки. Варить холодец надо было около 6 или более часов, потом перебирать мясо, потом он должен был застыть, т.е. желироваться. Помню тревожные многократные подходы моей бабушки к выставленному на холод продукту: «не застывает, проклятый!», отчаянье, ожидание позора, когда придут гости, а холодца не будет (даже страшно представить, что они потом скажут), выяснение кто виноват (обычно, виноватыми были признаны свиные ножки) и, наконец, озарение и трудное, но единственное решение – добавить желатину. Потом этот холодец почти никто не ел. (Признаюсь, я знаю секрет, которого не знала моя бедная бабушка: холодец надо варить не только из свиных ножек, но и из другого мяса разных сортов и очень хорошего, тогда он сам будет застывать, а гости будут требовать добавки. Но это знание все равно ей бы не помогло: не было у нас денег на такой холодец, а сейчас нет терпения его готовить).

а позднее, в 80-е, хозяйки освоили самодельные торты. Считалось, что покупной торт хуже своего, а хозяйка – ленивая, впрочем, исключение делалось для тортов, купленных в кулинариях ресторанов «Прага», «Арбат», «Будапешт», потому что для этого надо было выстоять приличную очередь. В сами рестораны тоже ходили, но там были большие очереди на вход, но, конечно, если это было надо, столик заказывали заранее.
Официально 7 ноября считалось главной датой года. Именно к этому числу составлялись все планы, сдавали строительные объекты, отчеты, книги, поэтому, можно сказать, что подготовка к нему шла весь год.

Можно сказать, что лично я был к демонстрациям приобщен с детства, так как жил на улице Карла Маркса (сейчас – Новая Басманная). Она была одной из, если не ошибаюсь, восьми улиц, по которой колонны демонстрантов шли на Красную площадь.

Поэтому в младшем школьном возрасте спускался вниз и глазел на то, кто что с собой тащит. Помимо одинаковых флажков и бантиков были довольно большие и сложные конструкции на колесиках, украшенные символами и транспарантами, которые демонстранты везли с собой.
Из двух демонстраций – майской и ноябрьской – ноябрьская была торжественнее, а майская веселее. К ней привозили квасные бочки и (только этот день в году) вместо кваса продавали вишневый сок. Частная инициатива продавала свистульки, «тещины языки», леденцы (петушки из жженого сахара) на палочках и совершенно замечательную вещь – маленький матерчатый мячик, набитый опилками, обернутый в блестящую фольгу да еще на резинке! И для самих демонстрантов, и для глазеющих это было, во-первых, развлечение, а, во-вторых, праздник единения и братания. В общем, не подумайте ничего плохого, но это было что-то среднее между гей-парадом и возвращением толпы болельщиков со стадиона после выигрыша своей команды.

Итак, транспаранты и флаги развешаны, прошли отчетные собрания, продуктовые заказы получены, все готово к варке холодца, 6 ноября – короткий день: отпускают домой с 12 часов. Я иду по Москве – все украшено, красное облагораживает серое небо, серые дома, люди радостно возбуждены.
7 ноября хозяйки рано утром накрывают стол и в 9 утра вся семья садится к столу и включают телевизор, чтобы смотреть под рюмочку и закуску парад на Красной площади. На Мавзолее стоят в норковых шапках руководители и в каракулевых папахах военные, Вся страна обсуждает, кто как постарел, как плохо выглядит генсек, а также кто стоит к нему ближе. В этот момент начинает идти меленький колючий снежок. Проходят войска, танки, провозят ракеты. Как- то спокойно на душе: мы сильны, нам никто не угрожает. Потом демонстрация. Пару раз и я туда ходила, за 2 отгула, как и все. Идти в колонне веселей, чем смотреть на это по телевизору: шум, галдеж, термосы с чаем и не только с чаем, музыка, дикторские голоса: «Приветствуем работников легкой промышленности!», «Приветствуем жителей Первомайского района!», «Приветствуем учащихся!», — никого не забыли.
Потом можно идти в гости, есть, пить, танцевать и, конечно, рассказывать антисоветские анекдоты, а потом хором петь песни, в том числе, конечно и про комиссаров в пыльных шлемах для души и что-нибудь революционное для прикола.

К 9 вечера идти смотреть салют, лучше всего на Красную площадь, чтобы потом идти в веселой толпе с гитарами и гармошками до «Маяковской», а иногда и до «Белорусской», потому что «Площадь революции» перекрывали.

И вот кто мне скажет, что это был не народный праздник, что люди его не любили? Просто – очередной выходной? Нет, выходные мы проводили не так масштабно. Потому, что весь год к этому как-то готовили, да еще радио и телевиденье? Отчасти, да. Но не только это. Например, я всегда чувствовала грандиозность произошедшего 25 октября 1917 года события. Были и раньше в других странах революции, были народные восстания, но все они закачивались более-менее возвращением прежних порядков. Несколько раз в истории Китая крестьянские вожди свергали императоров – и создавали новую династию, ничуть не лучше старой. Других революционеров казнили, возвращались изгнанные монархи, которым приходилось делиться своей властью с теми слоями, которые устроили революцию (всех же не гильотинируешь). Но с нашей революцией этого не случилось. Сметенные революцией классы пропали навсегда, победители не присвоили себе их собственность и действительно создали государство нового типа. Конечно, в нем не было достигнуто полного равенства, но в нем не было социального неравенства. Сейчас многие считают это главным преступлением советской власти.

Как же можно было изгнать, уничтожить этих славных поручиков голициных, корнетов оболенских, институток, купцов-благотворителей и прочее. А вот взяли – и уничтожили. Этот единственный случай в мировой истории, когда ничего не осталось от прежнего правящего класса.

А ведь сколько до революции было разговоров о темноте, о дикости народа, о цивилизаторской миссии образованного сословия. Элита чувствовала себя какими-то белыми людьми среди папуасов, к которым относились в соответствии со своими убеждениями: или за людей не считали, или жалели, как малых детей, или восхищались их первобытной свободой, как будто это были индейцы, — как к равным только никто не относился. (И как потом этот темный народ без капли голубой крови выиграл все войны, полетел в космос, держал под собой пол мира, вывел свою страну единственный раз в ее истории на ведущее место в мире). Детям крестьян, например, не разрешалось учиться в гимназии, даже если они были отличниками и при условии полной платы за обучение – только в училище. Так моя прабабка училась в гимназии как дочь своей тети, потому что тетя была мещанка (вышла замуж за мещанина), а мать – крестьянка, вот и пришлось ловчить. Но, конечно, это не было главным – главным был вопрос о земле. К 1917 году в собственности помещиков находилось более 50% всей пахотной земли, причем лучшей по составу. Крестьяне же только к 1907 году перестали выплачивать помещикам выкуп за землю.

Следует сказать, что до реформы 1861 года вся земля считалась помещичьей, однако, помещик выделял крестьянам, но не каждому, а всем вместе жителям деревни. т.е. общине часть земли для их пользования. За это они должны были обрабатывать и землю помещика или платить ему деньги за пользование своим участком. Крестьяне при этом еще и не имели права без разрешения помещика уходить из деревни в город на заработки, уйти к другому помещику, жениться без разрешения и пр., что называлось крепостным правом. Отчего все это происходило? Оттого, что тогда еще не додумались добывать и использовать нефть, и единственным богатством в России была пахотная земля, потому что на ней растили зерно, продавали его в Европу, а на вырученные деньги покупали себе все, что угодно. Тяга к роскоши появилась у нашей элиты после Петра, и если раньше они жили в доме только чуть больше крестьянского, а одежда была богаче, но такого же покроя, что и у народа, то после петровских реформ всем потребовались дворцы, греческие статуи, беседки, модная одежда, а говорить надо было учиться по-французски. Где же было взять денег? Только с крестьян. В результате крепостное право вместо того, чтобы отмереть по примеру Европы, только усилилось. Весь 18 век продолжался рост русского зернового экспорта, превысивший экспорт 17 века во много раз. Для помещиков было удобно иметь дело не с каждым крестьянином по одиночке (умрет, заболеет), а с общиной в целом (что бы у вас там не стряслось, а мое мне отдайте). Нравилось ли все это крестьянам? А вам бы понравилось?

Моя прабабка вспоминала, как ее прабабку переселили из какого-то места во Владимирскую область, обменяв на охотничью собаку. Вот не нравились людям такие семейные предания, не умиляли они их как-то. После реформы 1861 года крестьяне получили личную свободу, но должны были опять же всей общиной выкупать землю, при этом помещики выделили им на 20% меньше земли, чем они обрабатывали для себя до реформы, заплатить за нее они должны были 554 млн. рублей, а заплатили к 1907 году 867 млн. рублей. В 1907 году выплаты были прекращены из-за боязни революции, иначе они бы платили, наверное, до сих пор.

Богато ли жили крестьяне? Как жили помещики и буржуазия мы можем оценить по сохранившимся усадьбам и особнякам, а вот в деревне моей бабки богатым человеком считался тот, у кого были валенки, остальные ходили зимой в лаптях с соломой и с намотанными тряпками. Мне, правда, приходилось слышать, что это они от лени: не могли что ли валенки свалять? Значит, не могли, потому что ни одной минуты я не видела бабушку праздной, не думаю, чтобы она так сильно отличалась от других жителей деревни.

После реформы Столыпина, активизировавшей процессы расслоения в деревне. В 1917 году бедняков в деревне было 65%, а кулаков – 15%, при этом 72% всего зерна давали помещики и кулаки. Из этого видно, что бедняки жили впроголодь. Первым декретом советской власти был декрет о земле, очень простой и короткий, согласно которому помещичья собственность на землю отменялась без всякого выкупа. А все другие силы предлагали думать, согласовывать. Сегодня в России живут потомки тех крестьян, которые поддержали большевиков.

Так вы осуждаете своих предков? Как они посмели покуситься на чужую собственность? А как она образовалась, эта собственность? Крестьяне, что, с Луны прилетели на эти земли? Нет, они там всегда жили, вот их помещики часто были из иностранцев, которые служили царям, а земли получали в подарок. Вам бы понравилось, если бы завтра некто объявил землю, на которой стоит ваш дом, своей, а вам бы предложил платить ему или убираться вон. А ведь все к тому идет. Земля-то под домом принадлежит городу, а город может продать ее кому хочет, и вас не спросит. Может, вы сами купите? Да и не узнаете вы, когда все это сделают и денег у вас таких не будет. Но вы, конечно, стисните зубы и будете терпеть: как же, священная частная собственность, а вот они не хотели терпеть, вернее терпели очень долго, но потом терпение кончилось. Вы их осуждаете, а я ими горжусь. Потому что раз в кои-то веки люди поднялись и сделали жизнь так, как они считали справедливым.

Что еще хорошего умел делать социализм? Дважды восстанавливал полностью разрушенное хозяйство. К 1920 году произошло падение производства в 7 раз по сравнению с 1917, посевы сократились в 3 раза, а в 1930 уровень производства превысил уровень 1913 года в 3 раза. Вы посчитайте, это за 10 лет! Каков был уровень нашего производства 2001 года по сравнению с 1991? Каков сейчас? Сравните. После 1945 года страна потеряла 30% национальных богатств, а уже в 1950 объем промышленности в 3 раза превысил довоенный. Кроме того, уже к 30 году было введено всеобщее начальное образование, а к 1991 – всеобщее среднее.

За свою очень небольшую историю СССР успел побывать второй по почти всем показателям державой мира. Благодаря ему, из-за боязни повторения у них социалистической революции правящие круги Запада пошли на огромные уступки своим трудящимся и те сейчас живут очень хорошо, с большим зарплатами, пенсиями, бесплатной медициной и т.д. Разве этого мало?

Что советская власть дала лично моей семье? Из деревни переехали в город (в 1930 году), жили вначале в бараке, потом в коммуналке, потом в отдельной квартире (правда, в хрушевке). Бабка умела только подписываться, мама окончила институт, я университет. Увы, тут-то все и окончилось. Опять идут разговоры о делении людей на сорта, об элите и темном народе, висят плакаты, предлагающие желающим купить деревни, пока без людей. А продали бы и с людьми, просто они сейчас не в цене, наоборот, лишние рты. Мысли нашей элиты только о том, как бы этих людишек поизвести, чтобы доходами от нефти не делиться. Пока стабильно на миллион в год меньше, но ведь это не предел.

Кое-кто считает, что без революции 17 года Россия достигла бы больших успехов, и моя семья, например, жила бы не хуже европейской. А я вот в этом не уверена, потому что не жила моя семья в 1917 году как европейская, а жила, как бразильская. И сейчас бы так же жила, в трущебах настоящих, а не в хрущебах, где все-таки есть свет, тепло, газ и Интернет, и не умела бы я читать. Почему так мрачно? А вы посмотрите на этих детей, спящих в переходах, на этих стариков. Как я буду жить на пенсию в эти сумасшедшие, обещанные властями перед очередными судьбоносными выборами, 4 тысячи? Да, я работаю, а если заболею? При проклятом социализме не мучили никого такие мысли, не обзывали никого нищебродами, не делили людей на лучших и худших. Так, вот, за это я и благодарна революции 1917 года, потому что я честный человек и умею быть благодарной. Всегда мне будет нравится она, начертавшая на своих красных знаменах: «Свобода, равенство и братство». (Да, знаю, не они были первые, но и ту революцию я тоже чту). А вы что мне предлагаете, певцы нынешнего строя? Свободу государства от своих обязательств, людей от совести, социальную рознь и неравенство? Но, знаете, я хотя бы это видела, и то – хорошо.