Перед выборами партии вытаскивают из рукава «вечнозеленые» темы

В Государственной Думе с июля лежит законопроект о частичной легализации оружия, внесенный депутатами фракции ЛДПР. Он предусматривает разрешение на скрытое ношение короткоствольного оружия. Правда, лишь тем, кто служил в армии. Речь идет только об отечественных образцах оружия. За эту идею высказался и исполняющий в ту пору обязанности спикера Совета Федерации Александр Торшин. Он заявил, что граждане должны иметь возможность защитить свою жизнь, жизнь своей семьи и свою собственность.

Эксперты считают, что в России уже сейчас на один официальный ствол приходится не менее 2-х неучтенных. Поэтому сторонники свободных правил владения оружием в России, а среди них адвокат Михаил Барщевский, считают, что легализация не очень увеличит количество оружия у населения.

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» он пояснил, почему:

— Статистика однозначно свидетельствует о том, что наличие короткоствола у населения ведет к резкому снижению насильственной преступности. Не потому что если будет короткоствол, то все будут отстреливаться. Отстреливаться будет один из 100. А в 99 случаях преступник не идет на совершение преступления, потому что он допускает мысль, что у потенциальной жертвы есть оружие. Я очень люблю приводить такой пример. В России лет 15 назад обсуждали разрешение на длинноствол. Были те же разговоры, мы пьяная нация, мы перестреляем друг друга и прочее. Ввели. На руках пять миллионов стволов, даже уже сейчас шесть. Рост преступности с использованием этих стволов составил 0,1% за 15 лет.

С Борщевским, однако, согласны не все.

Петр Скобликов, доктор юридических наук, профессор Академии управления МВД России, Петербург:

— Как всегда, в предвыборную кампанию активируются популистские темы. Легализация оружия – это популистская тема. У нее есть двоюродная или родная сестра – смертная казнь. Обе эти темы всплывают, когда обостряется криминальная ситуация. Как только совершается какое-то громкое преступление, это дает повод к тому, чтобы снова повторять вопрос: а почему, собственно, наложили мораторий на смертную казнь, когда преступность звереет? Не пора ли обуздать агрессора? Сейчас реального улучшения в криминальной ситуации нет. Специалисты приходят к выводу, что наоборот, преступность растет. Все это также дает почву для обсуждения легализации оружия.

«СП»: — Уже несколько лет травматика в ходу, не пора ли подводить некие предварительные итоги?

— Эту информацию никто не обобщает, не анализирует. С ней не работают. Негативные последствия либерализации оборота огнестрельного оружия не просчитаны, не систематизированы, не взвешены, многие вообще неизвестны общественности. Но если продажа нарезного короткоствольного оружия гражданам будет осуществляться на тех же условиях, что и «травматика», сколько настоящих стволов в дополнение к имеющимся травматическим окажется на руках? Сегодня в России в официальном обороте находится порядка 3,5 млн единиц травматических пистолетов. Можно уверенно предположить, что большинство их владельцев проявят интерес к приобретению нарезного короткоствольного оружия как более эффективного и надежного. А часть граждан, которые всерьез не воспринимали травматическое оружие и не покупали его, заинтересуются более перспективным вариантом обеспечения самозащиты. Таким образом, в гражданском обороте окажется несколько миллионов стволов с высокой поражающей способностью.

«СП»: — Но уровень агрессии в нашем обществе зашкаливает. Я уж не говорю про домашнее насилие, кто его замерял? Государство же не гарантирует безопасности граждан. Это основные тезисы людей, которые выступают за легализацию оружия.

— Можно уверенно прогнозировать, что в случае легализации оружия возрастет количество несчастных случаев, связанных с его небрежным хранением. Например, когда им воспользовались дети. Также возрастет количество преступлений и несчастных случаев, обусловленных неосторожностью их владельцев при чистке, ремонте, заряжении-разряжении оружия, тренировке и т. д. Возрастет количество утрат оружия владельцами как из-за его потерь, хищений, так и незаконного дарения, передачи в залог, продажи. Результат: несколько тысяч (а может быть, и десятков тысяч) стволов перейдут в нелегальный, неконтролируемый оборот, где будут с высокой вероятностью использованы для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Увеличится количество преступлений, цель которых – завладение таким оружием. Обычные граждане станут здесь более легким объектом, чем военнослужащие и сотрудники правоохранительных органов. Это породит две беды. Сначала будут страдать сами владельцы оружия, а затем появятся новые жертвы применения похищенных стволов. Возрастет число случаев применения оружия в бытовых и семейных конфликтах, которые прежде оканчивались мордобоем, причинением вреда здоровью, но не влекли смерть участников конфликтов. Надо учесть не только высокую поражающую способность такого оружия, но и легкость его применения: нажать на курок значительно проще, чем нанести удар ножом.

«СП»: — Есть ли люди, которым оружие нужно постоянно?

— Если кому-то и надо давать оружие, то сотруднику полиции при наличии определенного стажа, занятии определенных должностей. По закону, если полицейский во внеслужебное время случайно становится свидетелем правонарушения, он обязан принять меры к его пресечению и задержанию правонарушителя. А ведь, уходя со службы, сотрудник полиции оружие сдал.

Я спрашивал у своих студентов – офицеров полиции: случалось ли им во внеслужебное время пресекать правонарушения? Большинство сказал: да, неоднократно. В том числе и женщины принимали участие в пресечении правонарушения вне службы. А как? Без оружия-то? Только рискуя собственной жизнью, здоровьем.

Мне тоже как-то пришлось задержать карманника, когда тот пытался украсть у женщины коммуникатор. При этом я рисковал, потому что карманники обычно работают в группе. Они могут быть вооружены ножами, у меня оружия не было. Но я сначала поддался профессиональному импульсу, сделал то, что надо было сделать, а потом подумал о риске.

«СП»: — Так вы за легализацию оружия или против?

— Надо проанализировать ситуацию с применением травматического оружия, и на основе анализа принимать решения. Легализация оружия – это сложная ситуация, где нет черного и белого. Но когда кто-то кивает на опыт зарубежных стран, то мне вспоминаются наши водители, которые выезжают в эти страны и там ездят по правилам, а когда возвращаются домой, то тут же нарушают ПДД. Поэтому не стоит говорить, что у нас будет так же, как в других странах, где разрешено оружие. Нет, не будет! У нас будет по-другому. Я не знаю точно как, но по-другому.

«СП»: — Почему полицейские задерживают преступников без оружия?

— Полицейские имеют право на ношение служебного оружия, но это оружие не является их собственностью, закончив службу, они его сдают. К примеру полицейский сегодня преступника задержал, и того арестовали, а друзья преступника это видели. Поэтому после службы, когда полицейский оружие сдал, друзья могут его встретить и что угодно с ним сделать. Отдельные сотрудники подают начальству рапорт и просят дать им оружие на постоянное ношение, но это решение принимается в каждом случае индивидуально, учитывая все обстоятельства. Но даже если оружие у тебя на постоянном ношении, уходя в отпуск, ты его сдаешь, находясь на больничном — сдаешь.

«СП»: — Все-таки получается, что ношение оружия – вопрос привилегии, а не права.

— Не бывает обязанностей без прав. Ношение оружие предполагает обязанность для сотрудника полиции: ты всегда на службе! Даже если ты снял форму, ушел из отдела, смена закончилась… Если будет положительно решен вопрос легализации оружия, то, на мой взгляд, обкатать этот вопрос, посмотреть, как это будет работать, надо на примере полицейских, которым тогда надо разрешить ношение оружия.

«СП»: — Получается, что мы склоняемся к мысли, что чем больше оружия, тем крепче мир?

— Сторонники легализации исходят из того, что если все граждане вооружены, то безопасность повышается. Чем лучше граждане вооружены, тем они защищённей. Тогда пойдем дальше: что же останавливаться на короткоствольном оружии? Давайте разрешим автоматы, пулеметы, гранаты, пушки. Так мы придем к тому, что у каждого будет компактная ядерная бомба, да? Считается, что мировой паритет установлен, потому что если завтра кто-то применит ядерную бомбу, все умрут. Для двух-трех политиков, находящихся на вершине власти, это может быть сдерживающим фактором. Но к чему приведет «гонка вооружений» среди обычных людей?

Это миф, что ради безопасности нужно как можно больше оружия. Ничего подобного. Мы этот разговор с вами ведем лишь оттого, что у нас очень слабая правоохранительная система, а если бы она работала нормально, то и темы такой бы не было. Надо думать не о вооружении общества, а том, как создать исправно действующую систему в правоохранительных органах, как навести порядок в стране.

Травматику дали для защиты, но она не очень эффективна, а защищаться надо. Значит, надо сделать следующий шаг и разрешить серьёзное оружие. Я практический работник с большим опытом, на уровне тактильных ощущений помню, что испытываешь, когда пистолет находится за поясом, как он лежит в ладони. Я участвовал в задержании преступников с оружием. Будучи сотрудником уголовного розыска, я носил оружие. Знаю, что случается с теми людьми, кто имеет оружие, как его теряют, как его крадут и т.д. Я знаю, какие чувства и мысли возникают при ношении оружия.

«СП»: — Какие же это чувства и мысли?

— Ощущение ответственности, опасности, своей силы. В то же время ты ограничен в своих возможностях и правах: с оружием можно пойти не во все места, с оружием невозможно отдыхать, расслабляться, это исключает возможность употребления спиртного. С оружием ты всегда как заведенная пружина, потому что оружие можно потерять, его могут отобрать. Оружие дисциплинирует и напрягает. Я наблюдал своих коллег, которые оружие теряли, хотя были добросовестными сотрудниками.

Оружие дает дополнительные возможности, человек становится решительным, и если возникает правонарушение, психологически легче решиться его пресечь. Когда многие рассуждают об оружии, не имея практики его ношения и применения, я думаю, они зачастую ошибаются, утверждая, что наличие оружия решит проблемы безопасности само собой. Ношение оружия, владение им могут прибавить проблем.

Владимир Гельман, политолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:

— Честно говоря, я не уверен, что наши граждане так уж рвутся владеть оружием. Сам я очень плохо владею оружием, только на военных сборах стрелял.

«СП»: — Вам не хочется получить оружие в свободный доступ?

— Сама по себе дискуссия на эту тему — симптом того, что у нас с полицией не всё в порядке. Проблема в этом. Если бы дела с обеспечением безопасности обстояли нормально, то и вопрос бы отпал сам собой.

«СП»: — То есть, реальной политики за этим нет? Один пиар?

— Где кончается политика и где начинается пиар, я, честно говоря, не знаю. Понятно, что если вас плохо защищают, то рука тянется к пистолету. Спрос на такого рода проблематику объективно существует. Но я не вижу, чтобы эта проблема была актуальной. Она может, конечно, активироваться в случае каких-то безобразий в правоохранительной сфере. Но едва ли это сегодня беспокоит общество больше всего.

Из досье «СП»

1 сентября суд Черногорска в Хакасии признал виновным бывшего депутата горсовета Александра Катарева, который в марте 2011 года из травматического оружия стрелял по детям и успел ранить одного из них, и приговорил к трем годам лишения свободы условно. Помимо этого, осужденный должен выплатить в пользу потерпевшего ребенка 50 тыс. рублей в качестве компенсации морального вреда, а также возместить материальные затраты на услуги адвоката (30 тыс. рублей) и психолога (1,2 тыс. рублей).

Эта громкая история произошла 23 марта 2011 года. Катарев открыл стрельбу из травматического пистолета по группе детей, которые попали в депутата снежком. От ранения в ногу пострадал 11-летний мальчик. Он перенес операцию, чтобы извлечь пулю. Сам на тот момент еще депутат с места происшествия скрылся, ребенку не помог. После того, как об этом стало известно общественности, Катарев был вынужден снять с себя полномочия депутата.

Экс-депутата судили по статье «хулиганство с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» и «умышленное причинение легкого вреда здоровью».

Суд посчитал тот факт, что сам Катарев воспитывает несовершеннолетнего ребенка и ранее не был судим смягчающими обстоятельствами. До последнего Катарев заявлял, что свою вину не признает и утверждал, что выстрелил в детей по неосторожности, но следственный эксперимент показал, что такой выстрел «не мог быть произведен по неосторожности».

Родители пострадавшего ребенка, в частности, его отец Владимир Войткевич считает приговор несправедливым. По его словам, он ожидал реального срока наказания. Пока неизвестно, будут ли родители обжаловать приговор. В свою очередь гособвинитель Ольга Петрова заявила, что, даже с учетом того, что прокуратура просила реальный срок лишения свободы, надзорное ведомство с приговором суда согласно и обжаловать его не будет.