Петербургская писательница Нина Катерли продолжает добиваться привлечения к уголовной ответственности премьер-министра Владимира Путина — за вмешательство в деятельность суда своим заявлением по время «прямой линии» 16 декабря прошлого года, когда премьер заявил: «Мы должны исходить из того, что вина господина Ходорковского в суде доказана».

«Новая газета» рассказывала, как Катерли направила заявление главе Следственного комитета Александру Бастрыкину, прося о проведении проверки и возбуждении уголовного дела против Путина.

В марте 2011 года она получила ответ от и.о. руководителя следственного отдела по Останкинскому району города Москвы Р.И. Ильгизарова, который отказал ей не только в возбуждении уголовного дела, но и в проверке. Поскольку доводы о вмешательстве Путина в деятельность суда «объективного подтверждения не имеют и основаны лишь на домыслах».

Подавляющее большинство людей, получая такие ответы на обращения к следователям, чертыхаются и перестают заниматься этим безнадежным делом. Но Нина Катерли принадлежит к подавляющему меньшинству — она обратилась в Останкинский районный суд и обжаловала отказ в возбуждении уголовного дела.

В жалобе указывалось, что ни закон, ни должностные инструкции не дают следователю права отказать в проверке сообщения, в котором содержатся данные о признаках преступления. Что, поскольку г-н Ильгизаров никакой проверки заявления Катерли не проводил, то и рассуждать об «объективном его подтверждении» или «неподтверждении» он никак не может. И что именно его рассуждения, а не обращение Катерли, и есть пример «домыслов»…

Направив жалобу, Катерли стала ждать назначения судебного заседания и вызова на него. И в мае получила ответ — Останкинский суд отказался принимать ее жалобу к рассмотрению.

Ссылаясь на статью 125 УПК РФ, судья Сергей Костюченко сообщил Катерли, что обжалуемый ею отказ в возбуждении уголовного дела «мотивирован, понятен, обоснован, и в нем дана оценка всем доводам обращения». И что оснований для проведения проверки заявления Катерли, направленного в Следственный комитет, не имеется. Поскольку «доводы о вмешательстве Путина в деятельность суда, указанные в заявлении гр. Катерли, основаны исключительно на ее предположениях». Раз так — нет никаких оснований для проверки законности действий г-на Ильгизарова…

Представляется, что с законом такой ответ не имеет ничего общего.

К своим выводам судья Костюченко, конечно, мог прийти — но только в ходе судебного процесса. В статье 125 УПК РФ, на которую он ссылается, не написано ни слова о праве судьи отказать в принятии жалобы на действия следователя. Там написано противоположное: «судья проверяет законность и обоснованность действий и решений… руководителя следственного органа не позднее чем через 5 суток со дня поступления жалобы В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ с участием заявителя».

Между тем в данном случае никакого судебного заседания НЕ БЫЛО (и, естественно, никто Нину Катерли на него не приглашал). Без всякого состязательного процесса судья решил, что обжалуемые ею действия следственного отдела вполне законны.

Без сомнения, это — новое слово в правосудии, которое по праву можно назвать «останкинским».