Бюст генерала-майора П.Н. Путилова.

О генерале Павле Николаевиче Путилове знают многие из тех, кто посещал Кузнецкую крепость, где ему установлен памятник. Но немногим известно, какой след в военной истории России оставил этот человек, когда и где наступил его "час, отмеченный подвигом". Попробуем восполнить этот пробел.
На общем фоне разгромной для России войны 1904-1905 годов одним из немногих успешных для русской армии, хотя и малоизвестных ныне эпизодов, является бой за Новгородскую и Путиловскую сопки, произошедший на заключительном этапе сражения на реке Шахэ 3-4 октября 1904 года, главным героем которого заслуженно можно считать генерал-майора Павла Николаевича Путилова.

Сражение на реке Шахэ началось наступлением русских войск 22 сентября 1904 года. Но уже через пять дней японские войска перешли в контрнаступление, в результате которого русская армия в центре и на правом фланге вынуждена была отступить на северный берег реки Шахэ. "Сопка с деревом" оказалась в центре расположения русских войск и приобрела большое значение для обеих сторон, так как с ее высот простреливалась вся долина реки Шахэ. Западнее "Сопки с деревом" находилась другая высота меньших размеров, позднее названная "Путиловской". Обе сопки вклинивались в расположение русской обороны и являлись прекрасной позицией для дальнейшего наступления японцев. Для атаки "Сопки с деревом" командующим Маньчжурской армией Куропаткиным был выделен отряд в составе трех полков 22-й пехотной дивизии (86, 87 и 88-го) под управлением генерал-майора В.М. Новикова.
Командиру бригады 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майору П.Н. Путилову было приказано оказать поддержку 22-й дивизии, атакуя сопку с востока.
Общее руководство войсками, атакующими сопку, было возложено на генерала Путилова. Временным начальником его штаба назначен выдающийся офицер Генерального штаба полковник Запольский. Командующий армией дал Путилову личные указания: "...В случае удачной атаки, на что я вполне рассчитываю, не увлекайтесь преследованием, а лишь прочно займите сопку и позицию впереди нее и окопайтесь. Если же атака не удастся, не уходите далеко назад, а удержитесь на правом берегу реки Шахэ, окопайтесь и соберите сильные резервы и ждите ночной атаки... Ночью даже небольшие части могут иметь решающее значение. Помните, что японцы так же утомлены, как и мы..."

Внезапная лобовая атака грозила большими потерями от огня японцев, но, по мнению командиров полков, давала и некоторые выгоды: деревня Сахеян и крутой обрыв северного отрога сопки предоставляли наступающим хорощее укрытие и обеспечивали последний бросок наступающих, облегчалась задача бригады генерала Путилова — смять левый фланг японской обороны.
Когда русские части достигли окопов противника, завязался упорный рукопашный бой. Генерал-лейтенант Сахаров в телеграмме в главный штаб от 5 октября 1904 года докладывал: "Доказательства упорного штыкового боя на сопке очевидны. Некоторые из наших офицеров, подававшие примеры и первыми ворвавшиеся в японские окопы, заколоты. Оружие наших убитых и оружие японцев носит следы отчаянной рукопашной схватки".
Стало совершенно темно. В темноте были слышны выстрелы, команды, крики раненых о помощи. Убиты и ранены многие офицеры и нижние чины. Люди разных частей в пылу атаки перемешались и, разбившись на небольшие группы, продолжали драться с противником.

Наступил кризис: наметившийся было успех грозил превратиться в неудачу наступления. Получив донесение о неудачной атаке японских укреплений полками 22-й пехотной дивизии, генерал-майор Путилов приказал начать наступление полкам своей бригады. В 18 часов в сгустившихся сумерках бригада атаковала в штыки левый боевой участок с северо-востока.
В отличие от войск "европейской" 22-й пехотной дивизии, недавно прибывшей на театр военных действий, участвовавшие в боях с самого начала войны восточно-сибирские стрелки бригады генерала Путилова действовали образцово.
Из-за темноты и трудности связи в условиях боя генерал-майор П.Н. Путилов принял решение лично руководить атакой сибиряков. После преодоления реки Шахэ вброд по колено в ледяной воде сибирским стрелкам предстояло пройти около полутора километров по открытой местности, чтобы подойти к атакуемой сопке. Полки ускоренным шагом прошли это расстояние. Японцы подпустили стрелков на 400 — 500 шагов и открыли по ним убийственный огонь залпами.

Без единого выстрела, с криками "Ура!" стрелки преодолели размытые осенними дождями, скользкие склоны и ворвались в неприятельские окопы, где завязалась беспощадная штыковая схватка. Очевидец с японской стороны так описывает этот бой: "...Через несколько мгновений русские солдаты были в наших окопах, сражаясь врукопашную. Среди достигших окопов первым был молодой офицер лейтенант Александр, который погиб мученической смертью, заколотый японскими штыками. Бой был таким яростным, как никогда в этой войне".
Японский 20-й резервный полк, упорно защищавший позиции на сопке, дрогнул и побежал. Засевшие в деревне Уйдялоза японцы после непродолжительной, но жестокой схватки были выбиты 3-м батальоном, резервом 19-го стрелкового полка.
Очевидец боя с русской стороны отмечает: "Стихийно накинулись наши цепи и ворвались в японские окопы. Все делалось молча. Ни одного крика... Глухо трещат ломающиеся кости, стучат приклады... да шлепают падающие тела убитых..." Развивая успех, на плечах убегающих японцев 2-й батальон русских шел на японские орудия в лобовую атаку. Около орудия стоял японский офицер, который не стал сдаваться и бросился на дуло своего орудия, чтобы получить в грудь последний снаряд, выпущенный его расчетом..."
К 23-24 часам ночи роты стрелков пробились на всю глубину обороны противника, заняли его позиции, и в качестве трофеев захватили две артиллерийские батареи, стрелковое оружие и имущество.
В итоге боя была практически полностью уничтожена японская бригада генерал-майора Ямады. 20-й и 41-й пехотные полки как боевые единицы были утрачены. На занятых позициях было обнаружено 1500 тел японских солдат и офицеров. 900 тел было похоронено на участке полков бригады Путилова, их количество говорит об упорстве сопротивления защитников позиций. 600 тел японцев похоронено на участке 22-й пехотной дивизии. Часть раненых японских солдат захвачена в плен. Захвачены 9 полевых, 5 горных орудий, 1 пулемет, военные припасы. Потери русских частей были также весьма тяжелы. Согласно телеграмме генерал-адьютанта А.Н. Куропаткина от 11 октября 1904 года, потери русских войск в этом бою составили: офицеров убито — 15, ранено — 79; нижних чинов убито — 532, ранено — 2308, без вести пропало — 156.

В бригаде Путилова потери составили: в 19-м Восточно-Сибирском стрелковом полку убито три офицера и 73 нижних чина; ранено 5 офицеров и 254 нижних чина, контужено 28 нижних чинов; в 20-м Восточно-Сибирском полку выбыло 15 офицеров и 523 солдата.
Доблестная атака сопок имела важное тактическое значение, но моральное значение победы и захват трофеев давали огромное приращение силы русским войскам, до этого преимущественно отступавшим. Генерал Павел Николаевич Путилов одной атакой восстановил самоуважение сотен русских воинов, благотворно подействовал на дух русской армии.
Находившийся в Маньчжурской армии военный корреспондент "король репортажа" Василий Иванович Немирович-Данченко (старший брат реформатора театра Владимира Ивановича Немировича-Данченко) писал в телеграмме с места боя: "Вчерашняя наша победа, по мере выяснения ее подробностей, вырастает в одно из наиболее крупных событий этой войны. Я только что вновь объехал места, уже знакомые по вечернему сражению, и невольно изумлялся мужеству и спокойной отваге наших войск, одолевших не только грозные позиции, перешедшие в руки противника накануне, но и его самого, хотя он был здесь в превосходных силах".
На донесение командующего армией о молодецком деле 3-го октября государь император прислал генерал-адьютанту А.Н. Куропаткину следующую телеграмму: "С удовольствием разрешаю вам наградить генерал-майора Путилова орденом Св. Георгия 4-й степени. Радостно было узнать о взятии неприятельских орудий и о доблестном, как всегда, поведении горячо любимых Мною войск. Передайте им Мое спасибо и особенную похвалу 19-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку. Храни вас Бог. Николай".

Для награждения нижних чинов на каждую роту, сотню, батарею, участвовавшие в этом бою, было выделено по 6 знаков отличия Военного ордена. По приказу Главнокомандующего Маньчжурской армией Западный отрог "Сопки с деревом", захваченный стрелками Путилова, "...постоянно находившегося в войсках в течение всего штурма и руководившего боем...", назван "Путиловской сопкой", Восточный отрог назван в честь полков 22-й пехотной дивизии, укомплектованной в основном уроженцами Новгородской губернии (где была расквартирована дливизия), "Новгородской сопкой".
Бой на "Путиловской" и "Новгородской" сопках получил обширный резонанс в российской и зарубежной прессе. Многие газеты и журналы печатали репортажи с описанием и оценкой боя, фотографии П.Н. Путилова и других участников боя. Но главную оценку дало японское командование, которое осознало, что русские сохранили силы и способны переходить от обороны к наступлению и при этом наносить сокрушительные удары. Это обстоятельство заставило японцев воздержаться от наступательных действий в ближайшее время, и перейти к длительной обороне на занимаемых ими рубежах. Наступил период "Шахейского сидения", продолжавшийся почти четыре месяца.

Евгений Кисляков

Взято из:
kuzrab.ru/publics/index.php...

Примечательно, то что, смерть нашла генерала не в этой кровавой атаке, а в местах похожих на Маньчжурию, пожалуй только сопками. В 1914 году он выйдя в отставку переселяется из Петербурга в Барнаул, а затем еще дальше в маленький городок (будущий гигант сталинской индустрии) Кузнецк. Старый генерал думал, что проживет свои последние годы в тишине и в покое, однако революция расстроила все его планы. По воспоминаниям очевидцев, новая власть ему не пришлась по душе, поэтому он с радостью принял предложение колчаковских властей и стал комендантом гарнизона Кузнецка.
В декабрьские дни в город ворвались отряды партизана Рогова (тоже кстати ветеран русско-японской) А старый генерал был убит. Обстоятельства убийства по сей день остаются тайной. По одним воспоминаниям, он был расстрелян, по другим уголовники, которых хватало в те дни в окрестностях города (роговцы открыли двери тюрьмы) подвергли его жуткой казни распилив заживо двуручной пилой. Успокоение герой двух войн нашел в общей могиле вместе с другими жертвами кровавых декабрьских дней девятнадцатого года