РПЦ: с проблемой гастрабайтеров нужно смириться
Протоиерей Смирнов

«Не могу жить счастливо последние два года, заболела страстью нелюбви к гастарбайтерам. Страдаю от этого каждый день, выходя на улицу. Работаю над собой все эти два года, но жить с этим очень болезненно. Знаю, что любой человек – образ Божий. Отдельно к ним отношусь хорошо, но это явление вытеснения русских с нашей земли не могу принять. Помогите обрести мир в душе, а то, выходя на улицу, чувствуешь себя в Узбекистане».

– Помочь этому нельзя. Можно только дать те общие советы, о которых пишут в книгах древние отцы.

Когда есть какое-то явление, которое мы не можем победить, нужно просто смиряться. То есть нужно бороться не с самим явлением, а с нашей реакцией. Искать для себя возможности смирения. Для этого нужно поступать мудро, и этот процесс называется приобретением смиренномудрия.

Теперь скажу по самой этой проблеме. Проблема такая, конечно, есть. Я, например, когда больше пяти дней нахожусь за границей, причем, в таких странах, которые нельзя не любить (например, в Италии), на меня очень давит то, что вокруг другая речь. И в силу того, что я ничего не понимаю, это доставляет определенную трудность.

Древние говорили так: в человеке все привычка. Мы привыкли видеть улицу своего города такой-то и такой-то, привыкли видеть толпу народа такую-то и такую-то. Когда что-то меняется, мы это воспринимаем как давление среды.

Присутствие теперь в нашей среде, особенно в больших городах, значительного числа – миллионов – людей, которые пришли к нам из других государств, воспринимается как давление. Поэтому это не может не раздражать. Потому что мы не в этом родились.

Те русские люди, которые родились в Узбекистане, Таджикистане, они переносят это легко. Наоборот, присутствие большого количества соплеменников – для них это довольно странно. Мне об этом говорили наши русские американцы, когда приезжали в Россию: невозможно, кругом русская речь, невозможно к этому привыкнуть.

Но, с другой стороны, это не воспринимается как некое давление, хотя и бросаются в глаза многие уродства нашей жизни. Все иностранцы замечают, что нигде в мире такого не видели, чтоб из окон автомобилей летели окурки. Все обращают на это внимание. Какая-то странная хамская привычка, которая не может не раздражать человека, воспитанного в другом отношении к окружающему миру и людям. Я уж не говорю о том, как прохожие выворачивают свои ноздри, сморкаются и плюют на асфальт. Такого тоже уже нигде нет, даже во многих и азиатских странах.

Потому что тут можно.

Чтобы избавиться от этого давления, нужно уехать в деревню и жить там. Но там будет другая проблема, потому что местное население разговаривает на матерщине, изредка включая туда какие-то другие слова, в основном подлежащие. А все глаголы – это сплошь матерщина. Тоже будет проблема.

Изменить что-либо нельзя – это совершенно исключено. С этим не смогли справиться ни Европа, ни мы. Законы, которые может принимать Дума, – это все камуфляж. Так как главная цель всех людей, которые принимают у нас в стране хоть какие-то решения, –деньги. И рабочая сила Средней Азии дешевле, чем местная. Поэтому, какие бы законы – драконовские, не драконовские; законы, которые камуфлируют или имитируют какую-то деятельность – ни принимались, результат будет один – дешевая рабочая сила будет обязательно прибывать.

Сначала у нас были украинцы и молдаване, белорусы, теперь уже путь к нам проложили и таджики, и узбеки, и киргизы, и какое-то количество казахов. Это будет постоянно, и это будет расти, если у нас будет расти экономика. Никто никогда из наших строителей или предпринимателей ни за что не наймет местного человека, если таджик ему будет стоить хотя бы в полтора раза дешевле. Это нереально.

Ситуация очень сильно изменилась. Поэтому сердиться на этих людей, которые не могут найти работу у себя на родине, бессмысленно.

Отношение к ним работодателей и всех остальных, в том числе и органов правопорядка, безобразно. Поэтому, как только они оказались выкинутыми с работы, и у них нет денег на обратный путь, они обязательно будут совершать преступления. Они обязательно нас будут грабить, что-то отнимать. Так как это молодые люди, подолгу здесь находящиеся вдали от своих семей, конечно, они будут насиловать. Это безусловно. И, конечно, это изнасилование довольно часто будет групповым, потому что есть такая проблема.

А их работодателей это вообще не интересует. У них хороший дом, у них машина, у них охрана и прочее-прочее.

Конечно, органы правопорядка будут их ловить, сажать, и ситуация в наших тюрьмах тоже будет меняться. Я по долгу службы бывал в тюрьмах Америки, в тюрьмах Англии и видел, что там тюремное население – сплошь выходцы из Индии, Пакистана и других регионов. Европейского населения в тюрьме – незначительный процент.

Почему? Потому что наибольшее количество безработных – это афроамериканцы. И они создают большие проблемы. И, понятное дело, эта проблема – порождение чего? Дешевой или даже дармовой рабочей силы, которая была привезена в Америку и нарушила естественный баланс. Когда-то их на кораблях вывозили из Африки, а теперь их потомки создают проблемы.

Очень остро эта проблема сейчас стоит во Франции. И уверяю вас: нас ждет то же самое. Потому что многие из наших гастарбайтеров здесь осядут.

Они абортов не делают, они очень любят детей. У них будет по 10-15 детей. А вот уже их дети, которые, может быть, не найдут здесь работы, создадут через поколение очень большие проблемы нашим с вами детям и внукам.

А причины – в любви наших предпринимателей к деньгам большей, чем к нам с вами.

Поэтому абсолютно бесполезно тут затевать какие-то меры, потому что это все закончится разговорами в пользу бедных, то есть ничем.

Никакие квоты не помогут. В нашем государстве коррупционным путем можно решать любую проблему. Хочешь кататься на розовом слоне по Соборной площади Кремля – за деньги это можно сделать. Речь идет только о той сумме, которую тебе нужно выплатить.

Проблему нельзя даже назвать серьезной, хоть многие и говорят, что надо проблему изучать. Изучать тут совершенно нечего. Все лежит на поверхности. Поэтому, с одной стороны, очень вам сочувствую, с другой стороны, понимаю, что вступать в какие-то организации и их создавать не имеет абсолютно никакого смысла, потому что эти организации не смогут заставить любить наших капиталистов наш народ больше своей прибыли.

Остается только один путь – смиряться с этой ситуацией. Сначала терпеть, потом долго терпеть, молиться Богу для того, чтобы сердце умилилось.

Наша держава постепенно будет перекрашиваться совершенно в другие цвета. А при нашем нежелании рожать детей, практически поголовном пьянстве и стопроцентном куреве мы, конечно, будем вымирать.

Ну, мы с вами еще поживем. А через два поколения, я думаю, что картина резко изменится.

А предприниматели могут вывести собственный бизнес отсюда и найти те места, где для них будет более приемлемо. Для капитала не играет роли, что происходит с его страной. Главное – прибыль. Это такая безжалостная вещь.

Очень вам сочувствую. Я, к счастью, не испытываю здесь, в стране, такого давления, но у меня и возможностей больше. Потом, я практически живу на приходе. Сел в автомобиль, приехал в храм, здесь у нас практически все свои люди, да еще верующие. Я в лучшем положении нахожусь, поэтому мне легко рассуждать.

Но сама эта проблема мне понятна досконально. Достаточно задуматься на пять минут – и ясно, почему это происходит. И ясно, что выхода из этого никакого нет. Только если вас лично избрать президентом, и вы введете такие санкции, которые убьют всякое желание сюда доставлять дешевую рабочую силу.

Но будут другие проблемы, потому что в нашей коррупционной системе невозможно существовать никакому бизнесу, если не платить чиновникам. Просто нереально. А как наших чиновников сделать не алчными? Это невозможно. Поэтому, чтобы бизнесу выживать, он должен искать всякие способы сократить себестоимость. И наем рабочей силы является самым главным ресурсом.

– Многих жителей Москвы очень пугает и возмущает та ненависть, которая живет в этих приезжих. Ладно, им трудно у себя на родине, и они сюда приехали на заработки, но они себя ведут уже как хозяева этой земли и этого города…

– Я не видел такого отношения к нашей земле со стороны таджиков, киргизов, казахов, узбеков. Речь в основном идет о ребятах с Кавказа. Это особый менталитет.

Но они же жители Российской Федерации. Они же здесь хозяева. Это так. Поэтому они так и ведут, как хозяева.

Православный менталитет требует от человека (и воспитывался он так столетиями) скромности. А их менталитет диктует наоборот: если ты тих и скромен, то это проявление слабости.

У нас отцы вообще воспитанием не занимаются, а там отец говорит сыну: ты – мужчина, ты должен доказать. Они все в этом воспитаны. Что тут удивляться? У них нет никаких тормозов для того, чтобы себя сдерживать. Это их нормальное проявление.

Обязательно обидчика или человека, который показался тебе подозрительным, минимум – свалить с ног, а по возможности и зарезать или выстрелить в него. Это воспринимается как нормальный мужской поступок. У нас, у современных наших мужчин – убежать, тихо, не связывайся, молчи, все равно ничего не добьешься.

У нас даже наши казаки чего-то все ходят, чего-то умоляют: почему нам не разрешают оружие носить? В Ингушетии никто никого не спрашивает, просто идут на рынок, покупают себе пистолет, автомат, станковый пулемет, если надо, гранатомет, закапывают у себя в огороде, при случае прямо будут палить.

Предлагают боевикам сдаться. Так они стреляют до последнего. До последнего патрона. И мужчины, и женщины. Совсем другая ментальность.

У них принята кровная месть. У нас, наоборот, Церковь приучала наш народ, что месть – это ужасная вещь, что месть разрушает человека духовно. Мы уже советские люди, все это давно забыто, но в воспитании это осталось. А там – нет. Поэтому жители Кавказа гордые, независимые.

Когда была кровная месть, их численность никогда не вырастала так, как теперь. А теперь этого нет. И наш народ слаб.

Говорят: нужно проявлять уважение к местным обычаям. Это даже как-то смешно. Я не представляю какого-то аварца или чеченца, который будет проявлять уважение к обычаям города Москвы. Да он чихать на это хотел! Это вы все должны проявлять уважение к нему. Потому что он чувствует себя человеком сильным, он вооружен, за ним стоит диаспора огромная. Ему будут помогать все сотрудники органов той же национальности. И у него есть деньги.

Посмотрите, как живет русский человек и как живет чеченский народ после войны. Как они одеты, что за дома. И сразу станет ясно, кто хозяин жизни и какие регионы больше всего дотации получают.

Как мы можем на это повлиять? Чтобы повлиять на это, нужно такое движение, чтобы власть имущие подумали: «как бы чего не вышло…»

Русский народ самый терпеливый и самый молчаливый. Не платят зарплату полгода – народ голодовку объявляет. Я понимаю, если бы две зарплаты платили, человек возмутился, что он объелся и сел бы на диету. У нас по полгода не платят зарплату – а он еще и голодает, его потом вывозят на скорой помощи. Странная форма выражения. Хотя во всей Европе всегда добивались тред-юнионы, профсоюзы – стачки, забастовки, профсоюзное движение. У нас тишина. Все всем довольны.

– Каждый недоволен только на своем месте.

– Ну да. Человек борется с собой. Странно нам обижаться на людей, которые по-другому воспитаны. Не на это надо обижаться. Они здесь не виноваты. Что, чеченец виноват в том, что он чеченец?

Протоиерей Смирнов