В России сегодня День Героев — в честь десантников 76-й Псковской дивизии, погибших в 2000 году в неравном бою в Чечне, но не допустивших прорыва многократно превосходивших их численно чеченских боевиков.

Напомним, что тогда, 10 лет назад, казалось, что собственно военная фаза второй чеченской войны близка к завершению. После падения Грозного в начале февраля 2000 года основные силы чеченских боевиков отступили в Шатойский район Чечни, который 9 февраля был осажден федеральными войсками. Шатой был последним крупным населенным пунктом Чечни, остававшимся в руках чеченских боевиков, хорошо укрепленным еще со времен первой войны 1994–1996 годов. После ожесточенных боев 22–29 февраля Шатой был взят, и, как сочло федеральное командование, разбитые боевики должны были разбиться на небольшие отряды и рассредоточиться по горным базам.

Однако выбитые из Шатоя и других крупных узлов сопротивления отряды боевиков, в совокупности насчитывающие около трех тысяч бойцов, оказались сконцентрированными в кулак. Большинство известных командиров, в том числе Шамиль Басаев и Хаттаб, предложили прорываться в северо-восточном направлении, в сторону дагестанской границы. Несогласный с ними Руслан Гелаев с большим отрядом примерно в тысячу бойцов ушел на северо-запад — в сторону его родного Ачхой-Мартановского района. Там он рассчитывал, закрепившись в селе Комсомольское, начать широкомасштабную партизанскую войну на стыке горной и плоскостной Чечни и Ингушетии. Басаев, Хаттаб и согласившиеся подчиниться им командиры решили выполнять первоначальный план.

Со своей стороны, командующий российской войсковой группировкой генерал Геннадий Трошев так позднее объяснял действия российского командования: «В феврале 2000 года мы подготовили бандитам неприятный сюрприз, когда в глубоком тылу, в районе Итум-Кале, высадили тактический десант. Тем самым был перерезан основной тогда канал поставок вооружения и боеприпасов по горной дороге Итум-Кале – Шатили… И главари боевиков понимали, что здесь все их попытки оказать вооруженное сопротивление обречены. Согласно разведдонесениям, арабские наемники и чеченские ваххабиты под командованием Эмира Хаттаба двинулись северо-восточнее, в сторону Дачу-Борзой и Зоны.

Выбор места для прорыва из этого района у зажатого со всех сторон нашими частями Хаттаба был, мягко говоря, ограниченным. Чтобы пробиться в Веденский район (где у Черного араба была разветвленная сеть небольших горных баз), ему нужно было двигаться на Сельментаузен вверх либо по руслу реки Шароаргун, либо по руслу ее притока — реки Абазулгол.

Однако мы не могли тогда предположить, что противник рискнет пробиваться на восток крупными силами. Банды соединились. К отрядам арабских наемников «прилепились» банды других полевых командиров — Шамиля Басаева, Вахи Арсанова, Багауди Бакуева, отряд «Джамаат»... Всего, как потом выяснилось, в районе Улус-Керта тогда сосредоточилось около полутора тысяч хорошо подготовленных боевиков.

28 февраля распоряжением командующего восточной группировкой войск полковой тактической группе 104-го гвардейского парашютно-десантного полка была поставлена задача: до 14.00 следующего дня завершить выход на рубеж в четырех километрах юго-восточнее Улус-Керт. Часть сил полка блокировала район населенного пункта Сельментаузен и не допускала прорыва в направлении Махкеты, Киров-Юрт, Элистанжи, Ведено. Однако боевики пошли напролом.

Первыми, кому пришлось держать испытание на прочность, были десантники 3-й роты во главе со старшим лейтенантом Васильевым. Они заняли господствующие высоты в пяти километрах восточнее Улус-Керта. Бандиты безуспешно пытались пробиться по руслу реки Абазулгол через организованную ротную систему огня и отступили, понеся значительные потери.

В то же время подразделения второго батальона, до поры до времени не вступая в открытое огневое противодействие, держали под контролем господствующие высоты над Шароаргунским ущельем.

Чтобы исключить возможность просачивания боевиков по горам между руслами рек Шароаргун и Абазулгол, командир 104-го полка приказывает командиру 6-й роты майору С. Молодову занять еще одну господствующую высоту (Исты-Корд) рядом с Улус-Кертом. А поскольку ротный был буквально накануне переведен в часть, и еще не успел толком познакомиться с личным составом, возглавить подразделение пришлось командиру второго батальона подполковнику Марку Евтюхину.

Хотя гвардейцы и спешили, но выйти вовремя на Исты-Корд им не удалось. Чтобы пробиться по хребтам через старый буковый лес, пришлось идти гуськом, друг за другом. Техника здесь не пройдет. Стоило кому-либо поскользнуться на крутом склоне — срабатывал принцип «домино» — падало уже несколько человек.

Много времени и сил уходило на то, чтобы снять с себя тяжелый груз и поднять упавших вниз товарищей. По этому поводу мне приходилось слышать упрек: а почему нельзя было перебросить десантников на вертолете в указанный район? Действительно, погодные условия в тот день позволяли это, да и вертолетчики наши творят чудеса. Но осуществить такую операцию было невозможно: воздушная разведка не обнаружила в старом горном лесу ни одной подходящей для десантирования площадки.

В полдень 29 февраля, когда основные силы 6-й роты находились на высоте 776,0, разведгруппа из пяти человек под командованием старшего лейтенанта А. Воробьева налегке уже почти достигла высоты Исты-Корд. Но у подножья горы обнаружили, как потом установили, передовой дозор из 20 наемников».

Дальнейшее развитие событий так описывает книга «Шаг в бессмертие», которую, по просьбе командира Псковской дивизии ВДВ позднее написали Олег Дементьев и Владимир Клевцов: «Удалось установить, что боевиками проход из ущелья был заранее выкуплен, с дороги, ведущей в Дагестан, были сняты все милицейские посты. (Называлась и цена за коридор для отступления — полмиллиона долларов. По словам Владимира Воробьева, отца погибшего старшего лейтенанта Алексея Воробьева, «комполка Мелентьев просил добро на отход роты, но командующий Восточной группировкой генерал Макаров разрешение на отступление не дал».— КМ.RU).

29 февраля в 12:30 передовой отряд из 40 наемников столкнулся с разведдозором, под командованием гвардии старшего лейтенанта Алексея Воробьева. Боевики закричали, что «командиры договорились!». Воробьев срочно доложил обстановку подполковнику Марку Евтюхину, тот передал сообщение командованию группировки, откуда последовал приказ предложить противнику сдаться или всех уничтожить! По радиоперехвату это стало известно Эмиру Ибн аль-Хаттабу – «Черному арабу» (позывной «Таж»), руководившему боевиками, который скомандовал: «Гоблинов (десантников) смести с пути! Продолжить выполнение операции!». И разгорелся бой…

Разведчики из группы А. Воробьева раскинули датчики для наводки авиации и, отстреливаясь, отошли. Однако вертолетов и самолетов не было. Позже выяснилось, что для авиации воздушный коридор был закрыт. Не поддержали 6-ю роту десантные полки, группы спецназа ГРУ, батальон морской пехоты с Северного флота (командир морпехов Герой России генерал-майор Александр Отраковский скончался от разрыва сердца из-за переживаний за десантников 6 марта 2000 года). Несведущие люди (или наоборот слишком осведомленные) пытались свалить всю вину на командование десантной группировки, и до сих пор не отказались от этого. Однако обладающие информацией военные специалисты объясняют ситуацию более жестко: приказы поступали от агентов влияния «пятой колонны» из Москвы, которые напрямую требовали от Эмира Хаттаба беспрекословного выполнения намеченной задачи, и одновременно из тех же кабинетов шли команды не бросать на поддержку 6-й роты ни одного подразделения федеральных войск! Из-за десантной роты, которая как заноза вонзилась в тело боевиков, терялись огромные деньги.

Ночь окутала горы. Бой не прекращался ни на минуту и заполнял грохотом всю округу. Десантники стреляли на вспышки автоматов и пулеметов. Офицеры на блок-постах слышали, как вышел на связь с гвардии подполковником М. Евтюхиным гвардии майор А. Доставалов: «Товарищ подполковник, как дела?» «Саша, очень хреново!.. Главное – не пойму, почему нет помощи?» «Помощь будет!». Десять разведчиков (по другим данным, пятнадцать.— КМ.RU) 4-й роты во главе с майором Доставаловым прибежали к сражавшимся десантникам, что придало им сил. Рвалась на помощь еще большая группа десантников под командованием начальника разведки 104-го полка гвардии майора С. Бaрана.

«До места боя оставалось метров девятьсот, когда мне по рации поступил приказ: «Прекратить движение!»,— рассказывал С. Бaран. – И мы, не обладая полной картиной сражения, остановились, а бой грохотал буквально рядом».

Десантники бились на смерть. Утром 1 марта завязались рукопашные схватки. Артиллеристы «работали» по высотам всю ночь. Корректировали огонь капитан Виктор Романов и подполковник Марк Евтюхин. От сильного огня у 120-миллиметровых орудий «Нона» сгорела краска на стволах, потекли откатники, выходили из строя пушки, а наши товарищи сражались. От ранений стал слабеть голос корректировщика Романова. В 6:10 на связь вышел подполковник Евтюхин и прокричал: «Вызываю огонь на себя! Прощайте, мужики!»,— рассказывал начальник артиллерии гвардии полковник запаса А.Толстыка».

Генерал Трошев по этому поводу сообщал: «1200 (!) снарядов «высыпали» артиллеристы 104-го полка в район высоты 776,0 с полудня 29 февраля до раннего утра 1 марта. За одну ночь — 900 снарядов! Краска на стволах обгорела, откатники треснули и потекли. Образно говоря, пушки сломались, а окруженные десантники — нет.

Старший группы артиллерийских корректировщиков командир самоходной артиллерийской батареи капитан Виктор Романов был на самой высоте и вместе с комбатом Марком Евтюхиным корректировал огонь полковых пушкарей. Начальник артиллерии полка Александр Толстыка сутки напролет держал с ними связь и долбил снарядами туда, куда «показывали» окруженные десантники. В. Романов продолжал вызывать огонь даже после того, как ему оторвало миной обе ноги...».

Боевики потеряли более 600 бойцов, и даже не стали уносить их трупы, как они обычно пытались делать. Из 90 десантников в бою погибло восемьдесят четыре.

Среди 84 погибших гвардейцев 20 воинов срочной и контрактной службы из Псковской области, 15 – из Санкт-Петербурга и Ленинградской области, 6 – из Новгородской области, 5 – из Брянской области, среди которых четверо удостоены звания Герой России (посмертно)... Все 13 офицеров стали Героями России (посмертно), среди них гвардии подполковник М. Евтюхин, гвардии майор А. Доставалов, гвардии старший лейтенант А. Воробьев, гвардии лейтенант Д. Кожемякин (Санкт-Петербург). Звания Герой России удостоены гвардии ефрейтор А. Лебедев из Псковского района и гвардии сержант Д. Григорьев из Новосокольнического района Псковской области, а всего — 22 гвардейца. Кавалерами ордена Мужества стали все остальные, в их числе только из Псковской области С. Михайлов из г. Новоржев, Д. Шевченко и Д. Иванов из г. Опочка, А. Нищенко из п. Бежаницы, В. Бирюков из г. Остров, А. Храбров из п. Пушкинские Горы и еще 12 жителей псковского региона. Все погибшие десантники из 47 республик, краев и областей России и республик ближнего зарубежья. Вечная им память!

В живых остались Герой России гвардии старший сержант Супонинский Александр Анатольевич, проживающий в Республике Татарстан в г. Альметьевске, кавалер ордена Мужества Владыкин Евгений Александрович – проживает в Республике Удмуртия д. Такали; кавалер ордена Мужества Комаров Алексей Александрович – проживает в Республике Удмуртия д. Средний Постой; кавалер ордена Мужества Христолюбов Роман Анатольевич – проживает в Кировской области пос. Кумены; кавалер ордена Мужества Поршнев Андрей Борисович – проживает в г. Архангельске; кавалер ордена Мужества Тимошенко Вадим Николаевич – проживает в г. Санкт-Петербурге. Как справедливо указывал генерал Трошев: «Там, на высоте 776,0, в наших боевых порядках бок о бок воевали люди разные — христиане и мусульмане, разных национальностей — русские и татары, украинцы и евреи... Там был представлен в миниатюре почти весь бывший Советский Союз. В наши трудные времена порушились многие моральные ценности. Но сколько ни пытались наши враги размыть нравственные ориентиры, в армии им это не удалось».

Героизм наших десантников, как и стойкость солдат прочих родов российских войск никто под сомнение не ставит, кроме российских либералов, и чеченских борзописцев с сайта «Кавказ-центр». Однако это не отменяет и откровенных просчетов российского командования. Конечно, то же Трошев оправдывался: «Позже некоторые быстрые на выводы и далекие от военного дела представители политической элиты, как они любят себя именовать, вопрошали: мол, почему не применялся огонь армейской авиации, артиллерии? В вину военному командованию, «бросившему десантников на произвол», ставилось даже отсутствие в группе Марка Евтюхина артиллерийского корректировщика. Я понимаю, что эмоции били через край, и по-человечески такие упреки можно понять…

Я часто задаю себе мучительный вопрос: а можно ли было избежать таких потерь, все ли мы сделали, чтобы спасти десантников? Ведь твой долг, генерал, в первую очередь заботиться о сохранении жизни. Как ни тяжело сознавать, но, наверное, мы сделали тогда не все. Восстанавливая хронологию того боя, думаю все о той же возможности высадки вертолетами десанта. И снова отвергаю такой вариант, как будущую авантюру. Знали ли, сколько террористов и где их позиции? Нет. Что значит высадить десант на старый буковый лес? А то, что вертолеты с подмогой боевики бы просто уничтожили? Можно было рискнуть? Да, если не знать, что ты погубишь, спасая одну роту, другую вместе с авиатехникой и экипажами...».

Тем не менее, нашим генералам и политикам, действительно, есть, что припомнить по этой героической трагедии. Известно, что бой начался спустя всего лишь несколько часов после того, как министр обороны Игорь Сергеев заявил, что война в Чечне закончена. Владимиру Путину было доложено «о выполнении задач третьего этапа» операции на Северном Кавказе. Днем 29 февраля 2000 года и. о. командующего ОГВ Геннадий Трошев отметил, что в течение еще двух—трех недель будут проводиться операции по уничтожению «улизнувших бандитов», но полномасштабная войсковая операция завершена.

Однако именно в этот день произошли трагические события, никак не вязавшиеся с победными рапортами командования. На окраине Старопромысловского района Грозного попал в засаду и понес серьезные потери подмосковный ОМОН. А под Улус-Кертом началась трагедия 6-й роты. Поскольку на носу были президентские выборы, об этих событиях военные и политики решили было замолчать. Поскольку это не удалось, им пришлось весьма неуклюже оправдываться, что только множило разного рода домыслы.

И только 2 августа 2000 года, в день 70-летия Воздушно-десантных войск, Владимир Путин сделал заявление в 76-ой дивизии ВДВ в Пскове, признав вину Кремля «за грубые просчеты, которые приходится оплачивать жизнями русских солдат».