Иди и заработай 150 тысяч и заплати за того ребенка, которого ты родила. Не работаешь - пойдешь в лагерь.

Да, жестко, но мы как-то должны хотя бы затраты компенсировать. Заставить людей думать, практику прививать, как в Италии. Там нет ни одного брошенного ребенка. И нас просят - дайте нам детей из Беларуси на воспитание. Я говорю: "Может быть, и дадим". Потому что у нас нет такой практики вывозить детей в Италию, в Америку или еще куда-то. Давайте список, кого вы хотите взять и кто гарантии дает - Папа Римский, второе после него лицо или Берлускони. Присылают гарантии. Под эти гарантии наше посольство берет на контроль каждого, и посол (у нас договор с ними) приезжать может в любое время. Приедет, посмотрит, как этот ребенок обеспечен.

Но это очень редко. Нас упрекают, что мы своих детей не отдаем за границу. Мы насмотрелись, у нас один уже был случай. За всю мою практику - один случай, когда обидели белорусского ребенка за границей. Ну и потом, это унизительно для любой страны, когда она не может обеспечить своих детей и они потоком едут туда, а над ними там издеваются.

И последнее, что мы в этом плане делаем: поставили задачу закрыть все детские дома. Ну, может, 2 - 3 останется. А детей переселяем в отдельные особняки, где муж и жена. Дома семейного типа, так они называются.

Я недавно деревню такую открывал, помогают там и россияне нам. Банкиры помогли ее построить. И таких деревень много. Допустим, 15 особняков, по 7 - 10 детей в одном доме. Родители берут, у них двое - трое своих и 7 приемных. Мы им даем особняк на 10 детей, платим матери и отцу за воспитание, это их основная работа. Ну, отец, правда, еще где-то работает, и они получают деньги. Содержат 10 детей.

У нас в детском доме в среднем 120 - 150 детей. 10 особняков - и полностью освобождаем детский дом. И останутся, мы просчитали, 2 - 3 детских дома. Там, увы, дети такие, которых никто не возьмет. Поэтому нам придется из 15 - 20 этих детских домов оставить только несколько.

И в будущей пятилетке мы полностью решим эту проблему. Даже раньше решим. И это великое дело. Я чай сажусь пью с ними не первый раз в этом доме. Они уже к этим родителям относятся как к родным. И даже объявляются часто биологические родители. Приезжают, но не хотят к ним идти дети.

Во-первых, дом хороший. Свой дом, своя кроватка, все свое. Я как пример привожу, потому что это наша общая проблема. У вас она еще острее стоит, в России.

У нас нет бездомных детей. Лет 13 тому назад 30 человек в Минске были. Отловили, вымыли, вычистили, устроили, взяли на контроль. Они образование получили, некоторые Суворовское училище закончили уже. Нормальными людьми стали. Страшное было явление. И мы их всех трудоустроили. И это, наверное, нормально.

Государство надо оценивать по тому, как в нем относятся к старикам и к детям.

Что мы сделали по старикам? Это была большая проблема, особенно на селе. Кто-то в Россию уехал и забыл, что у него есть родители где-то далеко. Простые люди - им-то и приехать огромные деньги нужны. У кого нет вообще детей. И вот таких стариков было очень много. Когда мы начали реформу здравоохранения, у нас была оптимизирована сеть больниц и ФАПов.

Участковых больниц на селе и в районе обычно было две (в маленьком районе). Одна участковая больница освобождается. Как-то думали, думали, что ее закрывать? Эти больницы мы переориентировали в больницы сестринского ухода. То есть у этих стариков весна - лето нормально, у них есть свой домик, где они живут. Но осенью и зимой у них нет возможности и сил печку протопить. Если ухаживать за ними надо - мы их собираем в эту больницу, переоборудовав ее под гостиницу. Там врачи есть и медсестры. Этой больнице они платят половину пенсии своей. Половину им просто некуда расходовать, она у них остается. Некоторые всю пенсию отдают. Я говорю: "Нет, пусть будет у них половина". Половину мы платим. Практически по всей стране введена эта практика. И нет брошенных стариков. А ведь это проблема. У меня мать 85 лет. Я на нее смотрю. Она ходит, нормально передвигается, а многие вообще передвигаться не могут.

Вот я вам эпизод по детям рассказал, эпизод по старикам. Это же все будет транслироваться в Беларуси. Может быть, мне скажут, что не везде это так. Может быть, где-то мы что-то пропустили. Но такая практика уже реализована. Если где-то нет - пусть скажут. Порядок наведем. Но брошенных стариков нет.

И потом, знаете, вот я, если бы меня спросили: твое самое большое достижение? Я часто думаю, а что я сделал за это время? Пусть, думаю, ничего не сделал, а вот скажу словами Петра Петровича Прокоповича, Председателя Нацбанка, он же Герой Беларуси. Он говорит, что если бы даже мы ничего не сделали за это время, то нам памятник при жизни надо поставить за спасение села. Любое предприятие промышленное, связь, транспорт, все это можно сделать. Инвестиции, станки поставил, людей научил - будут работать. Но если только рухнет село, все - нет страны. И как-то нам повезло, или нас Господь так сориентировал, что мы схватились за эту проблему лет 5 - 7 тому назад. И вот целую пятилетку мы работали по селу.

И будучи на "Дажынках" недавно, я отметил. Вот многие не понимали, когда мы в это ввязались. Вот денег много надо и так далее. Нынешний год, смотрите, Россия выгорела, нет продуктов питания, Украина сгорела, Европу затопило полностью. То есть излишков продуктов питания при полутора миллиардах голодных в мире, согласитесь, нет сегодня. Наоборот, дикий спрос. Цены растут каждые сутки. Картошку у нас никто уже не покупал, мы уже почти ее перестали производить. Три года назад заставил вернуться к этой культуре. Сегодня доллар килограмм картошки стоит. Дороже, чем нефть и природный газ. И в основном в Россию мы продаем прямо с полей. Но сдерживаем и на хранение себе оставляем, кто-то придерживает, чтобы зимой продать подороже. Татарстан, Москва (Юрий Михайлович еще, будучи мэром, попросил), Ленинград. Прямо грузим. Правда, ленинградцы переборчивые такие: дайте нам розовую картошку. Ленинграду нравится розовая картошка. Москвичи - дайте нам белую, с желтой такой кожурой. Вот они уже перебирают, и мы вынуждены подстраиваться под них. И я задаю вопрос, что было бы, если бы мы не взялись за село?

Я публично недавно сказал, что мы бы сегодня стояли на коленях с протянутыми руками. Только куда их протягивать? Если тяжело, не хватает нефти и газа - к России, к Венесуэле. А здесь куда? В России нет лишнего, в Украине уже все покупают, даже сахар у нас. В Европе лишнего тоже нет. Даже сейчас Польшу, Германию затопило и не могут урожай собрать. К Господу Богу только надо было бы руки протягивать. Вот это пример того, что мы угадали и правильно наметили эту стратегию. Но мы ее еще не до конца реализовали. Через 5 лет я вас приглашаю. Вы нашу страну не узнаете.

Василий Касаткин, газета "Красноярский рабочий". Как я убедился, модель экономики в Беларуси - она уникальная. Она построена так, что комплексно учитывает развитие отраслей с конкретными тактическими и стратегическими задачами. Нам в России говорят, что рынок и некие моменты плановой экономики не сочетаются, и я понял, что все это, мягко говоря, брехня. Вот какими базовыми инструментами Беларусь создает условия инвестиционной привлекательности в стране? И второй вопрос. Есть ли программа по возвращению белорусов на Родину? И поддержки, может быть, даже иностранцев, кто хотел бы приехать в Беларусь?

А.Г.Лукашенко: С последнего начну. По поводу возращения белорусов на Родину. У нас такого нет. Мы очень интернациональный народ. И знаете, были годы, когда к нам примерно тысяч 35 человек въезжало. Тысячи полторы выезжало. Сейчас, наверное, поменьше въезжает. Но у нас такого никогда не было, чтобы вот только приехали белорусы. Больше всего, конечно, россиян к нам приезжает. Но почему я об этом говорю? У нас сегодня около 10 миллионов населения. Я считаю, мы запросто могли бы прокормить 30 миллионов. Но вот Григорий Леонидович Кисель сидит сзади, руководитель одного из каналов телевизионных, он говорит: "Александр Григорьевич, 30 - это многовато. Тогда яблоку будет негде упасть. Не говорите 30, пусть будет 20". Я говорю: "Ну ладно, 25". Такой у нас был недавно разговор в лесу, когда дрова рубили. 20 точно в Беларуси на нашу площадь поместится. Говорят, что маленькая Беларусь. Ничего она не маленькая. Это нормальное среднеевропейское государство.

Маленькое в сравнении с Россией или с Америкой, или с Китаем. А так - нормальное государство. Поэтому мы открыты для людей, которые к нам приезжают. И мы не выбираем, чтобы вот это обязательно белорус бы был.

Наше великое достояние - мы самый интернациональный народ в мире. У нас нет национальной розни, религиозной розни, у нас этого нет. И мы это как зеницу ока храним.

Если будет национализм - это война. Люди кавказской национальности говорят, такие, сякие. У нас тоже с чеченцами, с азербайджанцами когда-то были проблемы. Но мы на них не накатывали. Мы искали их лидера. А так оказалось, что он в Службе безопасности у меня служит. Я говорю: ну-ка найдите его! На рынке чеченцы плохо вели себя лет 10 тому назад.

Приходит. Я говорю: слушай, что это такое? - Александр Григорьевич, дайте мне 2 месяца. Я говорю: пожалуйста. Даю 3. Через 3 месяца полный порядок. Не надо их долбать, "квасить" и прочее. - Но если, - говорю, - не наведете сами порядок, простите, вы же знаете меня. - Знаем, мы во всем сами разберемся.

Надо искренне хотеть сделать так. И к этому стремиться. Поэтому мы - интернациональный народ: россияне, белорусы, армян много приехало, узбеков, я помню, много приезжало. И притом люди приезжали, говорили: "Вы же пустите нас, дайте нам гражданство. - Вы же с чернобыльских районов выселили людей, - мы туда поедем".

Говорю: да нет, не надо. У нас хватает места для жизни, и мы принимаем таких людей. Поэтому милости просим. Особенно образованных людей.

Что касается инвестиций. Вы знаете, мы приняли все решения для того, чтобы инвестировали в нашу экономику. Но я не скажу, что уж мы слишком тут преуспели. Ну бытует у нас у некоторых мнение, что вот инвестиции, иностранцы придут, тебе экономику разовьют. Я не придерживаюсь такой точки зрения. Если они и придут, - это куча льгот, от них бюджет теряет. Зарплаты там пониже. Мы, конечно, требуем и с частников тоже, чтобы они придерживались уровня зарплат. Положено вот в этой пятилетке довести средний уровень до 500 долларов - должны в этом участвовать и частники.

У нас нет олигархов. Это у вас средняя хорошая может быть. Когда миллиарды доходов у одних, а копейки у других. У нас это более выравнено. У нас самый бедный и самый богатый - разбежка в 3 - 5 раз. У вас 27!

То есть это примерно, нормальный шведский вариант. Оптимально, у немцев говорят до 5 раз разрыв. Но если уже 10 и выше - это катастрофа в обществе.

Мы создаем эти условия для инвестиций. Пожалуйста, приезжайте. Но каждый проект мы прорабатываем. У нас дверь не распахнута: кто приехал, что хочет, тот и делает.

Инвестиции инвестициям рознь. И надо еще смотреть. Мы ведь не Китай 20 лет назад. 1 миллиард с лишним населения. Там не до выбора было. Там привлекали всех, лишь бы только человек приехал. У нас нет такой проблемы большой. Хотя, конечно, прямые инвестиции нас интересуют. У нас безработица меньше процента. Мы считали: в 1,5 раза требуется больше людей, чем безработных.

Я уже подумываю о том (сейчас не озвучиваю в предвыборную кампанию), после выборов, если все нормально сложится, придется, как в советские времена, применять меры воздействия, чтобы люди работали. Люди очень болезненно, особенно на селе, реагируют, когда 2 - 3 разгильдяя ходят, ничего не делают...

Мы, как и в России, наверное, создаем условия для инвестиций, я просто не хочу перечислять, начиная от законодательства и бизнес-климата. Что касается вывоза капитала, так, честно говоря, на моем уровне эту проблему не поднимали.

Значит, наверное, она остро так и не стоит. Ну, может быть, кто-то и вывозит, но это же его деньги, мы же не можем препятствовать. Хотя я не думаю, у нас миллиардеров нет. Миллионеров немного. Ну чего им вывозить эти миллионы? Здесь можно потратить. Что касается модели развития. Скорее всего, вам и напишут, и расскажут, а что касается плановой экономики - у нас есть пятилетние прогнозы. Вот буквально через два месяца состоится Всебелорусское народное собрание. Делегаты избираются на него. Мы будем принимать программу на предстоящую пятилетку. Это не столько программа, сколько прогноз. Но каждый год мы ее детализируем ежегодными прогнозами. И даже сказал бы, планами. Есть 20 основных плановых показателей: рост ВВП, производительность труда, прибыль и рентабельность, показатели эффективности и так далее. Мы от этого не уходим, это наши ориентиры. Но имейте в виду, хотя говорят, что плановая экономика - анахронизм, это ведь это и ответственность. Вот, к примеру, мы запланировали на эту пятилетку среднюю зарплату поднять со ста пятидесяти - двухсот, как было в прошлой пятилетке, до пятисот долларов. Все нормально шло. А тут кризис. И что ты людям объяснишь, что был кризис? Нет, люди все помнят и спросят: а где 500 долларов? Напрягаемся. Это же не советские времена. Тут оппозиция внутри, и еще в России подскажут, что он пообещал и не сделал. Поэтому это ответственность. Я считаю, что от этого не надо уходить, это напрягает любое руководство страны, любое Правительство.

Анжелика Кириллова, Гостелерадиокомпания "Чувашия": Инициативные группы начали сбор подписей в поддержку кандидатов в Президенты. Ознакомились ли Вы со списками инициативных групп и кандидатов? Как Вы оцениваете потенциал тех людей, которые сделали первый шаг для участия в президентских выборах?

А.Г.Лукашенко: Ну, во-первых, у меня инициативная группа очень большая. 8 тысяч 400 человек. Самая большая - у либерал-демократов. Это как у вас Жириновский. У него десять с половиной где-то тысяч. У меня - второе место. У остальных поменьше. Но надо не меньше 100 человек. 17 групп осталось. Было 19. Кого-то наверное, не зарегистрировали, потому что не было инициативных групп - у кого там всего 10 человек. Я смотрел это. Но я не анализировал. Свои списки тогда подписывал, я попросил, чтобы люди были с мест. Сами изъявили желание. Но, конечно же, я не помню и многих людей не знаю из этих 8 тысяч. Что касается списков инициативных групп других, если я правильно вас понял, абсолютно не знаю даже. Абсолютно не знаю этих людей. Мне сейчас не до этого анализа. Вы поймите одну простую вещь. Если я буду очень интересоваться всеми этими процессами и в них влезать, я буду только раскручивать своих оппонентов. Понимаете? Поэтому я не первые выборы так провожу. Я занимаюсь своим делом.

В плане у меня год тому назад или полгода поставлена была эта пресс-конференция. Девятнадцатое повышение размера заработной платы за пятилетку. Да, мне говорят, это перед выборами повышение. Ну, извините, это девятнадцатое. В этом году четвертое. Поэтому не надо меня упрекать. Я работаю спокойно. Я никогда не покупал избирателей. Мне это не надо. На сегодняшний день мне это не надо. Думаю, что и до выборов мы так дойдем спокойно.

Я не стараюсь делать что-то, что выходит за рамки моей обычной работы в эти пять лет. Потому что мне это не надо. Это будет раскрутка моих оппонентов, не больше. Ну а им мы ничего не запрещаем. Идите, собирайте, где хотите, подписи. Я боюсь, что придется кому-то помогать.

Лев Кощеев, газета "Уральский рабочий": Александр Григорьевич! Вот здесь уже говорили о модели развития, упоминали Германию и Швецию в том числе. Хотелось бы спросить, какая страна является для Вас как бы эталоном социально-экономического уклада? И какой политический деятель является пусть не объектом для подражания, но все-таки в какой-то степени идеалом?

А.Г.Лукашенко: Я часто говорил, сейчас начинаю ревизировать свое мнение, что де Голль в свое время очень много сделал для Франции. Смелый и решительный был человек. И Рузвельт был неплохим. Поэтому я их часто приводил в пример. Сказать Владимир Ильич Ленин или Иосиф Виссарионович Сталин - вроде непопулярно. Хотя я абсолютно не придерживаюсь той точки зрения, как у вас, в официальной России, что Сталин - враг, Ленин - преступник. Нет. Ни в коем случае. Даже вчера на выставке как раз картину выставили: Владимир Ильич Ленин молодой, с молодежью. Я говорю: "Дай Бог нам таких мыслителей, как Ленин, сейчас". Все-таки это глыба был. Изучал, у меня первое образование историческое. Я изучал и Маркса, и Ленина, материалы, документы, труды. Я почти все собрание сочинений, на истфаке это надо было, Владимира Ильича Ленина прочитал. И это действительно был глыба, величина. Ошибок, конечно, было море. Но подождите. Вот мы лет через 30, если доживем, посмотрим, что про наш период скажут в России, в Беларуси. Найдут столько пакостей: и сколько журналистов погибло, какая демократия была, и сколько убили на Северном Кавказе и так далее. Поэтому не надо торопиться. Я с этих уже позиций это все оцениваю.

Я считаю, что было очень много ошибок. Все наши ошибки Российской империи и России сегодня кроются в том, что мы не умеем относиться по-человечески к своим людям. Это какой-то, понимаете, бросовый материал. У нас что, в годы Великой Отечественной войны кто-то думал о людях, которые миллионами гибли? Да нет. Да, надо было спасти страну. А может быть, надо было бы меньшими жертвами это сделать? А может быть, предвидя что-то? Это тоже очень большой недостаток руководителей тогдашнего времени.

Но ведь сегодня нет таких руководителей, как Сталин. И вот мы, будучи в Крыму, на его верхней даче в Ялте - ваш Президент, глава Украины, я, и другие президенты - зашли и посмотрели, где он жил. И разводим руками. Сегодня мы так не живем. Скромность везде, в одной шинели умер, как говорят. И лично был скромным. И для государства немало сделал. Притом я не отрицаю, что куча была ошибок. А вы, россияне, больше это знаете и чувствуете.

С нами еще Бог был в это время. Хотя и репрессии были, и вывозили, но это не в таком масштабе. Что касается Ленина, извините, как бы то ни было, ошибок море было, а когда против нас ощерились все, гражданская война и империалистическая агрессия, - он защитился. И не только потому на нас накатывали и нападали, что большевики пришли к власти. Возьмите Отечественную войну 1812 года. Тогда же большевиков не было. Всегда было так, что на нас перли со всех сторон. И тогда при Ленине выстояли. После этих передряг внутренних еще и государство создали. И это государство явилось предтечей нового государства, выхода в космос и еще многих достижений.

Было много в истории и хорошего. Только почему-то у нас всегда так бывает: или мы проклинаем Господа и не пускаем людей в церкви, или потом все свечки хватаем, на колени бросаемся и лбом о пол в церкви стучим. У нас всегда вот какие-то крайности. Белорусам это, считаю, неприсуще. Если присуще, то меньше всего. Крайностей здесь быть не должно. Не надо долбать наших руководителей, которые сейчас не живут. Что, Мао Цзэдун был лучше в Китае? Но никто не ставит там вопросов о выносе его из Мавзолея. Никто о нем плохого слова не сказал. А ведь и там же миллионы погибли... Поэтому говорил я о де Голле и сейчас могу сказать. Но если бы вы у меня спросили: "А кто он, на которого я молюсь?" Честно скажу, таких нет. Чтобы я молился на какого-то руководителя. Потому что я сам знаю уже сейчас, что это создается образ людей, обожествляется уже человек. Не надо нас обожествлять. У нас недостатков больше, чем у вас. Потому что нам приходится принимать огромное количество решений. И не всегда они правильные, и последствия иногда одного решения такие пагубные, что обычный человек за всю жизнь столько не натворит. Поэтому я уже из этого исхожу, посидев в этом кресле.

Раньше я говорил, лет 10 - 13 тому назад, что мы будем опыт брать Швеции и Германии. Я о них говорил. Ну, знаете, я бы тоже не стал их идеализировать вот спустя много-много времени. Да, средства массовой информации создают определенный образ и у них есть что-то. Но у них проблем море. Может быть, не меньше, чем у нас. Поэтому нет у меня такой идеальной страны. Когда мы принимаем какое-то решение, мы изучаем массу стран. Массу подходов. Где-то берем лучшее в Великобритании, в Германии, в Швеции, в России очень много. Вот эти ростки и начинаем развивать у себя. Что-то сами выдумываем. Поэтому я тоже не идеализирую ни страну, ни лидеров в разное время этих стран.

Василь Шалак, газета "Невский край": Александр Григорьевич, хотелось бы услышать и как живет белорусский Президент, как строится его типовой рабочий день?

А.Г.Лукашенко: Вы знаете, я думаю, не буду оригинальным, если я начну рассказывать о своей жизни и работе. У Президента и России, и Беларуси такого понятия, как рабочий день, нет. Почему? Потому что у меня нет заместителей. И у вашего Президента вице-президента нет. Допустим, если ты в отпуске, ты можешь переложить обязанности на кого-то. У нас по Конституции, у вас и у нас, это не предусмотрено.

У нас по Конституции, у вас и у нас это не предусмотрено. Поэтому где бы ты ни был, что бы ты не делал, ты всегда Президент. Раньше вы нас критиковали за то, что у нас диктатор цены устанавливает: цены назад, цены вперед. Сейчас я слышу, Господи, да в нашей матушке-России административно принялись регулировать цены. Только, конечно, это болтовня с экрана. Никто у вас их не регулирует. Это знайте, чтобы пыль в глаза пустить и произвести эффект. Я тут не критикую, я просто отвечаю на то, как вы меня когда-то критиковали. Да, в свое время очень жестко реагировал на искусственное повышение цен по отдельным товарам. И действительно, за сутки отворачивали назад. Кто не отворачивал, тому отворачивали. Поэтому было это. И меня за это критиковали. И вы сегодня заговорили об этом.

Когда трудно, тогда, чтобы защитить человека, делается все. И правильно, так и надо делать, только делать, а не говорить. Потому что иначе дискредитируешь сам себя. Но я к тому, что у Президента не бывает того, что вот ты приехал в девять часов утра и у тебя рабочий день до 18.00. Никто, правда, иное не устанавливал. Могут и ночью поднять и докладывать, что неопознанный объект проследовал мимо Минска, подлетает к Орше, а там граница Российской Федерации. Это на самом деле было. Я говорю: что это? - "Не можем распознать, условия жуткие. Только радар ведет, самолеты не могли приблизиться". Ну, думаю, ну вот сейчас еще проблем создадим для России. Но ПВО-то наше, у россиян ничего нет. Ночью поднимаюсь: что делать? Я еще молодым был. Министр обороны мне докладывал. В Гродненской области, помните был случай лет тринадцать назад, когда над ядерным объектом (у нас же ядерные ракеты тогда были) американские шары залетели из Польши или откуда. Вертолеты подлетели - реакции нет. А я в Молдове с визитом, мне в режиме реального время докладывают. Я говорю: еще раз проверяйте. - "Александр Григорьевич, подлетели боевые вертолеты, обнаружить не могут, что там творится. Шары, и все, висит корзина, запрашиваем, никто не отвечает. Давайте командуйте". Я говорю: уничтожить. А там несколько человек погибли. Скандал. Лукашенко американцев застрелил. А мы все сделали по мировым стандартам. Никто не ответил. Мы американцев сразу позвали, давайте вместе будем расследовать. Мы же не хотели ваших там граждан уничтожить. Так признали, по-моему, что они погибли до того, как сбили эти шары. То есть они, видимо, высоко взлетели, кислорода не хватило и погибли. И они поэтому не реагировали на наши запросы. Когда мы шар расстреляли, они упали. Но еще раньше были неживыми. Такая у меня информация.

И вот тут вот буквально через некоторое время опять неопознанные объекты. На Минск проследовали. Мы контролировали, когда они на подлете к Минску были. А потом ушли в сторону. Обнаружить не можем. Что делать? Ночь. Тоже дал команду уничтожить. А потом искали, в России где-то следы затерялись. Да, исчезли с радара. Уничтожили? Но мне так и не доложили, что это было, или россияне что-то "замылили". Потому что прямо на границе были, но нас не проинформировали. Это я к тому, что и ночью тебя могут поднять, ты же за это отвечаешь. И не только за себя, как видите, и есть ответственность перед Россией. Как бы мы ни ругались, безопасность превыше всего.

Но в общем-то если это спокойная ситуация, без этих стрессов и прочего, то в общем-то все обычно: сон 4 - 6 часов самое большое. Официальные мероприятия. Вот у нас сегодня с вами официальное мероприятие. Есть неофициальные мероприятия, которые могут проводить в городской резиденции или за городом. Кого-то я принимаю не для огласки, с кем-то разговариваю. Ну кого-то просто секретно. Встреча какая-то закрытая, скажем так. Это не обязательно она должна быть в городской резиденции.

Есть официоз и неофициоз, и третье направление очень много занимает времени. Порой я день отвожу на работу с документами. Потому что через меня, так же, наверное, как и через вашего Президента, много проходит, наверное, сейчас поменьше, Путин много на себя взял решений экономических и подписывает, я смотрю, распоряжения. А у меня, допустим, изменение бюджета. Только Президенту предоставлено законом право изменить бюджет.

Или же, допустим, собственность. Никто не может приватизировать государственную собственность в Беларуси без подписи Президента. Я ставлю последним эту подпись. Или еще какие-то изменения, дополнения. Масса информации. Доклады спецслужб - КГБ, МВД, Минобороны. Это же президентское дело. Правительство же этим не занимается. Только материальным обеспечением. Поэтому очень большой поток документов идет. Ну а потом сейчас же надо и прочитать средства массовой информации. Газет пачку привозят. Можешь читать только анализ публикаций. Но я просматриваю, хоть по диагонали, что там Павел Якубович лучше или хуже начал писать в "Советской Белоруссии".

А надо еще посмотреть основные каналы. Хотя бы новости. Притом от западных до своих, чтобы знать, что там говорят и пишут. Поэтому, как белка в колесе.

Но главное для Президента - не это. Главное, что ты должен научиться жить в стрессовой ситуации. А она тебя сопровождает всегда и везде. Ты ложишься спать, хорошо если отключишься. Или идешь на тренировку, в хоккей играешь, там тоже можно отключиться на какое-то время. Потому что в игровых видах тебе не дадут особо подумать. Так могут и голову оторвать, и лоб расшибить. Мне 4 раза лицо "шили". Вчера тоже одному парню на тренировке вечером разрубили лицо так, что понесли сшивать. Поэтому там действительно можешь отвлечься.

Большой удельный вес у меня в жизни занимает спорт. Спорт не только для того, чтобы просто нормально выглядеть. Это тоже важно, но и без вот этого вот подстегивания организма, без спорта, невозможно работать. Голова всегда загружена. Это очищает. Обычно я бегаю на лыжероллерах 13 километров. Тут, правда, все равно не отвлекаешься. Но физически все-таки работаешь, пульс до 170 поднимается. У меня обычный в спокойном состоянии 55. Лучше теннис, хоккей, где ты отвлекаешься, голова разгружается. Поэтому и этим надо заниматься. Ну и потом, ребенок растет, его же тоже надо учить. Но уже так: я иду на тренировку хоккейную, ему коньки надеваю - бегай рядом. Я или иду мимо, мяч схвачу. В футболе он немножко разбирается, в баскетболе... Но это эпизоды уже. На это не хватает времени.

К спиртному я не пристрастился. Нет, я могу выпить, как и все люди, и много могу выпить. Но потом что будет? Я часто говорю: у моей матери нет фермента, который перерабатывает спиртное. Видимо, по наследству у меня это. Я очень плохо себя чувствую, если я даже немного выпиваю. У меня или голова болит, или я разбитый целый день и так далее. Поэтому, видимо, вот от природы я не переношу вкус спиртного.

Я, скорее, в этом отношении, как женщина. Если меня угощают каким-то сладким женским вином, то это я могу пить, это вкусно. А мужики же пьют водку, самогон. Хороший, крепкий такой. Это я могу попробовать, но не очень.

Ну и все, такая скучная жизнь. Вы не думайте, что у меня веселуха там. Встречи, визиты, поездки, разговоры. Больше всего не люблю протокольные мероприятия. Вроде приема верительных грамот у послов. Чтобы они не обиделись, это, может, и не надо говорить. Стоишь как истукан, 15 человек эти верительные грамоты вручают. Ты сказал, они что-то сказали, поулыбались, а сами думают свое. Говорят одно, а думают другое. Хорошо, министр Сергей Николаевич (Мартынов) с ними умеет общаться. Я когда заканчиваю, с облегчением вздыхаю, ухожу, а он остается с ними. То есть я от таких протокольных мероприятий очень устаю. Это уже мне надоело. А больше всего я люблю поездки к людям. Допустим, я приезжаю, что-то новое там. Какой-то новый сорт создали, новое предприятие открыли, по-новому стали работать. Я там отдыхаю и успокаиваюсь. Я, бывая там, думаю, что не все так плохо в этой жизни и что-то мы сделали. Это для меня все годы, что я работаю, главное. Побыть у людей. Это действительно успокаивает. Ну и люди меня в общем-то жалеют. Вот я на белорусов не могу обидеться, они так щадяще ко мне относятся. Других могут там костылять и прочее, а они меня жалеют. И я им за это благодарен. И, наверное, все-таки я это заслужил, потому что, кроме людей, у меня больше нет никаких интересов. И неправда, когда вы это слышите: Лукашенко - вор, он что-то украл, что-то себе там сделал, все это брехня. Если бы это было, то предъявили бы, что у меня что-то есть. Я еще раз говорю, это обычная и очень скучная действительно жизнь. И, слава Богу. Но я помню главное, что сегодня ты на коне, а завтра ты можешь оказаться, если не под конем, то рядом с ним. Поэтому я и кошу, как в детстве. У меня есть лошади, и корова есть, и козы есть. Не дою я сам этих коз и коров, но тем не менее это хорошо умею делать. Потому что мать работала дояркой на селе. И дрова рублю, это действительно не шутка. Это просто для того, чтобы это все не забывать. Потому что это время закончится - придется печку топить.