В мае 1943 г. британцы провели уникальный авианалёт на Германию. Они точными бомбовыми ударами сумели разрушить несколько дамб на немецких водохранилищах. В итоге оказалась затопленной значительная часть Рурского промышленного района. После начала Второй мировой войны известный английский конструктор и изобретатель Бернс Уоллес предложил нетрадиционный способ подорвать экономическую мощь немцев. Для этого следовало ударами с воздуха разрушить дамбы и плотины водохранилищ в промышленном Рурском районе, чтобы выпущенная из них вода затопила бы города и заводы, заодно прекратилась бы и работа ряда гидроэлектростанций. Для этого Уоллес выбрал гидросооружения на озёрах Мён, Эдер и Зорпе. Однако обычные авиабомбы не могли нанести прочным бетонным конструкциям значительных повреждений.

Нужны были принципиально новые решения. Он разыскал чертежи этих построенных в 1911 — 1914 гг. плотин и пришёл к выводу, что их уязвимое место находится в центре основания, со стороны водоёма. Туда и следовало сбросить супербомбу весом в 10 т, чтобы после падения она ушла бы в грунт и при взрыве вызвала бы смещение и разрушение фундамента, тогда сооружение не выдержит напора сдерживаемой им воды. Военные заинтересовались этим, провели исследования и решили, что подрыв следует производить специальной миной весом в 5 т в мае, когда озёра и водохранилища заполнены по максимуму.

В саду своего дома в Эффиндгеме Уоллес выкопал пруд, а на нём соорудил макет плотины в Мёне в масштабе 1:50 и подорвал его двумя зарядами, заложенными в основе плотины. Уже взрыв первого привёл к появлению трещин, второй создал высокое гидравлическое давление и разрушил тело плотины. Следующий эксперимент провели в присутствии представителей ВВС в Уэллсе на дамбе, построенной на небольшом озере, которая была в пять раз меньше плотины в Мёне. После двух взрывов в ней возникла дыра, в которую хлынула вода. Теперь военные убедились в действенности предложения изобретателя и приступили к его реализации.

Суть механизма заключалась в следующем: бомба раскручивалась до 500 об\мин в сторону, обратную направлению движения и на скорости ~220 миль в час сбрасывалась на воду. Расчётная высота сброса была 60 футов (ок. 20 метров), расстояние до цели порядка 425 ярдов (ок. 400 метров), то есть сложностей пилотам хватало. Упав на воду, бомба начинала подпрыгивать, несясь к дамбе и, достигнув её, тонула, прижимаясь к стене (для этого бомбу и следовало закручивать). Достигнув глубины примерно 10 метров, происходил взрыв.

Чтобы предотвратить преждевременный взрыв при ударе о воду, прототип мины сбрасывали с 4-моторного бомбардировщика «Веллингтон», идущего на малой высоте, происходившее снимали кинооператоры, а фильм показали премьер-министру У.Черчиллю, который разрешил операцию.

В феврале 1943 г. сформировали эскадрилью бомбардировщиков «Ланкастер», командиром которой назначили полковника Гая Гибсона. Она базировалась на аэродроме в Скемптоне. Официально там занимались обычным обучением экипажей, но о том, как они проводили время на самом деле, не знали даже некоторые штабисты. А немцев не насторожили полёты в район Рура самолётов-разведчиков, наблюдавших за изменениями уровня воды в водохранилища и озёрах и позициями зенитчиков
Между тем, ещё в 1939 г. обер-бургомистр Рура Дильгарт просил командование вермахта усилить противовоздушную оборону дамб и плотин и неоднократно повторял подобные обращения, указывая, что противник постарается нанести по ним удар именно в мае. А экипажи «Ланкастеров» усиленно тренировались, осваивали полёты на сверхмалых высотах, чем раздражали местных жителей. Лунные ночи имитировали днём, закрывая фонари кабин жёлтым оргстеклом и выдавая лётчикам синие очки.

Английский специально переоборудованный бомбардировщик «Ланкастер» В.МКIII (1943): «сухой» вес — 16,8 т, взлётный — 28 т, скорость — 432 км/ч, вооружение: восемь пулемётов калибром 7,7 мм, 6,5 т бомб, мощность 4-двигательной силовой установки — 6500 л.с., потолок — 6600 м, дальность полёта — до 2800 км, длина — 21 м, размах крыла — 31,1 м, площадь крыла — 119,5 м2, экипаж — семь чел. Построено 7377 самолётов этого типа разных модификаций.

Перед сбросом заряда следовало заходить на цель, удерживая 30-тонный бомбардировщик в 18 м от поверхности воды. И это без точных высотомеров, да ещё в темноте и, возможно, в тумане. Пришлось импровизировать — в носу и хвосте самолётов установили обращённые друг к другу и вниз прожекторы, чьи лучи сходились в 18 м под брюхом самолёта. Однако их свет демаскировал машины и облегчал работу наводчиков немецких зениток.

Но как угодить миной в центр плотины? Вспомнили, что на них были вышки. Из фанеры смастерили треугольники с окуляром на одном конце и штырями на других. Если лётчик, глядя в окуляр, замечал, что вышки створились со штырями, следовало тут же сбрасывать мину. Для тренировок на дамбе одного английского озера построили схожие вышки, и лётчики, ориентируясь по ним, разгружались над дамбой от макетов мин.

В начале мая 1943 г. полковник Гибсон получил переоборудованные для подвески внушительных мин «Ланкастеры», 13 мая доставили сами боеприпасы весом по 4190 кг. Их снарядили взрывчаткой повышенной мощности, штурманы нанесли на карты последние данные об обстановке в Руре.

Гибсон спланировал налёт тремя волнами. Сам взялся вести девять бомбардировщиков на южные объекты, егозаместитель Манро должен был направить пять машин на северные, ещё пять выделили в резерв, они должны взлетали через 2 ч после основных сил. Если последним не удастся разрушить дамбы в Мёне, Эдере и Зорпе, это сделают резервисты, а в случае успеха они сбросят заряды на небольшие плотины в Швельте, Эннерпе и Димле.

Утром 15 мая экипажи изучили макеты плотин и окружающей их местности, 16 мая их последний раз инструктировали и в 21 ч 10 мин над аэродромом взвилась красная ракета — сигнал взлетать самолётам первой волны. Уоллис участвовал в подготовке операции, обучал экипажи пользоваться прицельным устройством и теперь с маршалом Артуром Херрисом следил за ходом налёта в главном штабе командования бомбардировочной авиации Королевских ВВС.

Выполнив задание, экипажи первой волны должны были передать в эфир слово «ниггер» — кличку собаки Гибсона. Через 1 ч 15 мин самолёты приблизились к побережью Голландии и начались неприятности. Одна машина уронила мину в Северное море, другая — попала под огонь зениток, получила повреждения, и им пришлось вернуться. Остальные шли к целям, плотно прижимаясь к земле, а потому наблюдатели немецкой противовоздушной обороны их не видели и не смогли навести на них истребители-перехватчики. Затемнённая Германия казалась вымершей, но на подходах к Руру зенитки ожили. Ослеплённый лучами прожекторов лётчик одного «Ланкастера» потерял управление, самолёт сорвался в пике и врезался в землю. Другого сбили зенитчики.

Вскоре лётчики увидели выплывшие из тумана холмы и озёра Рура. Когда Гибсон заметил озеро Мён и дамбу, то сделал над ними несколько кругов, уточняя наземные ориентиры и разглядывая массивную плотину, с которой по его самолётам били пушки. Гибсон повёл машину на цель, включил световой высотомер, опустился до 18 м и лёг на боевой курс. Бомбардировщик нёсся сквозь трассы снарядов и пуль, сворачивать было нельзя, бортовые стрелки открыли ответный огонь. Сбросив мину, Гибсон проскочил между башнями, развернулся, и англичане увидели, как над плотиной взметнулся столб воды высотой около 300 м и обрушился на неё. Плотина не пострадала!

Через 10 мин на неё зашёл второй «Ланкастер» — немцы прекрасно видели подсвеченный «высотомером» самолёт, и один из выпущенных ими снарядов попал в крыльевой бензобак. Лётчик сбросил мину, но он перелетел плотину и упал перед зданием электростанции, где и сработал. Лётчик горящего бомбардировщика попытался набрать высоту, необходимую для раскрытия парашютов, но вспыхнули все бензобаки... Из-за холмов вынырнул третий «Ланкастер». Гибсон пристроился к нему, отвлекая на себя внимание зенитчиков и обстреливая их из пулемётов. Сброшенная мина попала в цель, а в самолёт — два снаряда. Он уцелел. Как и плотина.

Гибсон постарался прикрыть и четвёртый бомбардировщик, даже включил аэронавигационные огни. Теперь поднятый взрывом столб воды закрыл плотину, но и на этот раз она осталась невредимой. После захода пятого «Ланкастера», члены его экипажа хорошо видели, как плотина стала разваливаться, и через образовавшуюся в ней пробоину в долину хлынул настоящий водопад из 134 млн т воды, движущихся со скоростью 200 км/ч. В штаб пошло слово «ниггер»...

А вода сметала дома и другие постройки, рельсы и шпалы, уносила автомобили и вагоны. Гибсон приказал разгрузившимся экипажам возвращаться, а остальных повёл к плотине Эдер. Несмотря на ночь и туман, он нашёл её и, собрав бомбардировщики, сделал несколько кругов над озером. Зенитки появление англичан почему-то игнорировали.

Эта плотина располагалась между двумя возвышенностями, а холмистая местность не позволяла идти к цели на бреющем, поэтому первые попытки сброски мин вышли неудачными. Так, третий «Ланкастер» нырнул в долину с включённым высотомером, сбросил мину на большой скорости, та приводнилась, запрыгала по поверхности озера, ударилась в плотину и взорвалась в то мгновение, когда над ним пролетал самолёт...

Следующий лётчик филигранно сманеврировал, точно сбросил заряд, но плотина вынесла и этот удар. А у Гибсона остался последний самолёт. К счастью, его лётчик оказался снайпером — после его пролёта взрывом вырвало часть плотины, пробоина была больше, чем в Мёне, а последствия искусственного наводнения не менее разрушительными.

На юге группа самолётов второй волны, нацеленная на плотину Зорпе, отклонилась от курса и от огня с земли потеряла две машины. Пара оставшихся машин сбросила заряды, проделавшие в ней брешь, и повредили подобное сооружение в Эннерпе. Девять уцелевших «Ланкастеров» успели покинуть Германию за час до рассвета (из 19 машин, отправившихся на задание).

Командующий бомбардировочной авиацией Харрис доложил премьеру Черчиллю о выполнении задания. Вскоре самолёты-разведчики доставили фотографические доказательства — на снимках было видно, что вода вышла из Мёна и Эдера.

После войны англичане заполучили немецкие документы, из коих следовало, что жертвами налёта стало 125 разных предприятий, 25 мостов, залило 8 тыс. гектаров сельскохозяйственных угодий, погибло 6,5 тыс. голов скота. Пострадали аэродромы с находившимися на них самолётами и ангарами, несколько электростанций — жилые дома и заводы остались без энергии. Утонуло 1294 человека, в основном военнопленных, которых немцы оставили в штатах и за колючей проволокой концлагерей.
Вернувшиеся на аэродром британские лётчики стали национальными героями, 34 были награждены орденами, в том числе «Крестами за выдающиеся заслуги» и «Крестами за лётные заслуги», а их командир Гибсон стал кавалером высшего ордена Британской империи, «Креста Виктории», учреждённого королевой Викторией в 1856 г., которым отмечают только подвиги в военное время.

27 мая король Георг VI посетил ставшее знаменитым подразделение и утвердил его эмблему. На ней были изображены разрушенная плотина с хлещущей из неё водой и девиз «После нас хоть потоп!»

Так завершилась уникальная операция, проведённая британскими авиаторами и разведчиками, в результате которой экономике воюющей Германии и, прежде всего, военной, был нанесён значительный ущерб. А по способу её выполнения — создания искусственного наводнения, её с полным правом можно назвать единственной в своём роде.