«Если не сяду, меня убьют», – было одной из последних фраз командира Ту-154

Сегодня в Польше обсуждались шокирующие слова командира экипажа самолета Ту-154 Аркадиуша Протасюка, который погиб в результате авиакатастрофы 10 апреля под Смоленском вместе с президентом Польши Лехом Качиньским и другими 94 пассажирами на борту. Самый популярный польский телеканал TVN24 со ссылкой на свои источники передал в среду, что эксперты расшифровали одну из последних фраз командира Протасюка, сказанные перед заходом президентского борта на посадку: «Если я не посажу (посадим) машину, то меня убьет (убьют)».

По мнению польской стороны, это свидетельствует только об одном: на экипаж оказывалось давление со стороны высокопоставленных пассажиров (вместе с президентом летело все командование польской армии и ВВС), и не исключено, что, несмотря на сильнейший туман, Протасюку было приказано сесть.

Согласно обнародованной в начале июня расшифровке речевого самописца Ту-154, эта фраза была отмечена как нерасшифрованная, а последним словом произнесенным в кабине было — «Курва!».
Нерасшифрованными значатся и практически все слова постороннего человека, находящегося в кабине пилотов буквально с момента появления информации о плохой погоде в Смоленске и до самого столкновения с землей. По данным Gazeta Wyborcza, о неблагоприятных условиях для посадки командир экипажа обязан сообщить руководителю протокола.
За 25 минут до катастрофы Протасюк сделал это, после чего сказал: «Будет х..ня». Затем в кабину вошел официально «не установленный человек» и спросил: «Если мы не сядем, что будет?». Тогда пилот ответил: «Упадем».
Ответ неизвестного, которым, по некоторым данным, был командующий ВВС Польши Анджей Бласик— непосредственный начальник пилотов — значится как «неразборчивый».

Протасюк мог опасаться неприятностей, поскольку в 2008 году был пилотом на самолете, который Лех в жесткой форме приказал садить во время осетино-грузинской войны в Тбилиси, а не, как планировалось ранее, в Азербайджане.

Официальные представители Польши пока не комментируют появление новой фразы, объясняя, что у них еще нет доступа к новым расшифровкам, над которыми работают в Москве.