Однажды вечером, где-то на задворках цивилизации, состоялся философский диспут с эмпирически грустным концом. Два чуть подвыпивших философа-любителя: уже немолодой солидный кот в очках с золотой оправой и слегка глуповатый молодой мышь, рассуждали на тему основ бытия.
«Вы помните, как в прошлой беседе мы с вами говорили о непостижимых тайнах диалектики, коллега?» - мяукнул Кот. Мышь задумчиво крутил в пальцах рюмку с коньяком, чуть покручивая хвостом.
« Да, диалектика – вещь трудно постижимая, что первично – сознание или материя. Когда голодный, думаешь, первична материя, когда сытый – сознание».
« Давайте коллега, мы определим эмпирически приоритет сознания или материи, предлагаю вам хлопнуть по субстанции» - довольно муркнул Кот, поднимая рюмку с коньяком.
«Ваше здоровье», - ответил Мышь, и торопливо проглотил коньяк, потянувшись к сыру.
«Априорно я всегда знал, что сыр существует, даже до того, как увидел его на складе магазина». Кот: « Да, я полностью с вами согласен, коллега, если исследовать этот вопрос с помощью индуктивного метода». Мышь разлил коньяк по рюмкам и печально взглянул на бутылку.
«Посмотрите, коллега, только что она была на половину полная, а теперь гляньте - наполовину пустая». Кот внимательно посмотрел на мыша, облизнулся и расправил усы: «Метафизика», - задумчиво мурлынул он, глаза его загорелись янтарным блеском. Мышь ничего, незамечая продолжал свой монолог: «Да, метафизика.… Изучал я её в университетской библиотеке… Целых два семестра.… Помню, в каком восторге я был от Аристотеля: прекрасная бумага, великолепный столярный клей на корешке… Шопенгауэр был гораздо хуже: он мне стоил левого верхнего резца…. Я бы конечно догрыз этот гранит до конца, но у сотрудников библиотеки напрочь отсутствует толерантность: мышьяк – вещь отвратительная. Тогда я и попал на склад магазина, и абстракция превратилась в реальность».
«За это надо выпить», - воскликнул Кот, обняв своего друга когтистой лапой.
« Чем будем закусывать?», - спросил Мышь. Кот помолчав: « Кто чем… кто кем». Кот одиноко сидел за столом и печально смотрел на пустой стул и опрокинутую рюмку.
« Вот такая гносеология, мой милый. Сегодня ты субъект, а завтра – объект. Увидимся ли мы с тобой в будущей жизни?!»